А потом, будучи на перекуре, я обязательно просил друга, поставить дубль, на что Сашка неизменно откликался с большой охотой.
Чего греха таить, дубль на бис у него получался еще выразительнее и сочнее.
Не зря говорят – на миру и смерть красна; на людях, когда к нему прикованы десятки пытливых глаз, Сашка чувствовал в себе душевный подъем и его гневная тирада состояла исключительно из матов, без единого общепринятого, нормального слова.
Кстати, к середине службы, когда он стал заслуженным котлом, пока еще не дедом, он проявлял себя вполне приличным и мирным парнем. Не было в нем той злобы и необъяснимой агрессии к молодому пополнению.
Многие ребята, натерпевшись последствий дедовщины, сами затем становились невыносимыми и всю свою злость вымещали на молодых. Нет, за Сашкой такого не водилось.
Когда к нам, в подразделение, пригнали свежее пополнение, среди них было очень много наших земляков. И он очень по-доброму общался с ними, относился к ним, как старший к младшему.
Лишь однажды он не сдержал себя – сорвался. Я тем днем был в карауле, и когда вечером вместе со сменой зашел в казарму, в моем рабочем кабинете стоял невообразимый шум.
Крайне удивленный таким обстоятельством, я, как был с автоматом через плечо, так и забежал с ним, наперевес, в канцелярию роты.
А там друг мой Сашка Вылков воспитывал кулаками одного своего, но и моего тоже, земляка.
От удивления я застыл в дверном проеме, потеряв дар речи. Не таким я раньше знал своего друга Сашку.
Чтобы издеваться над молодым бойцом, да еще порядком уступающему ему по комплекции?
Не ожидал. В мозгу шевельнулась предательская мысль:
– Оказывается, я совсем его не знал!
Увидев меня, Сашка слегка стушевался, отпустил из мертвой хватки свою жертву, и стал оправдываться (конечно, он стал оправдываться, в первую очередь, перед своей совестью; не дело обижать земляков):
– А…, ты представляешь, как наши земляки обнаглели, ни в х… нас с тобой не ставят. Давеча, попросил Самбуху принести мне чистый подворотничок, а он ушел и потерялся с головой.
– Я, – говорит Сашка, – не заставлял его подшивать мне подворотничок, а просто попросил его принести новый кусок белой тряпки! А он, скотина, ушел и даже не вспомнил про меня.
– Я дембель или нет, в конце – концов?!
– Я имею права попросить своих земляков хоть, что-то сделать для меня?!