– Что?
– Что восемь тысяч воинов всего лишь гениальные творения китайских мастеров – восьмое чудо света. Но представьте себе в этой терракотовой армии, не существует, не только одинакового воина, нет даже, ни одного одинакового выражения лица, ни повторилось, ни одно ухо или глаз.
– Как это?
– Все статуи лепили с реальных конкретных людей. А нашли их не так давно, в 1974 году. Китайский крестьянин в засушливый год копал колодец и наткнулся на голову.
– Какую ещё голову?
– Терракотовую разумеется. И началось. Зрелище открылось миру поистине великолепное. Воины в полный рост стоящие стройными рядами. Да, они ещё были разноцветные. Возникало такое ощущение, что они созданы только вчера. Но как только солдаты вечности встречали солнечные лучи своей Поднебесной, у всех на глазах фигуры превращались в глиняные одноцветные, терракотовые скульптуры. Под действием света и воздуха краска, которая сохранилась две тысячи лет, молниеносно исчезала.
– А почему император глупец?
– Император так увлекся поисками эликсира бессмертия, что при очередной попытке быть вечным попросту отравился.
– И что это нам дает?
– Император глупец убивает своего преданного телохранителя, а потом его находят отравленным. Ничего не приходит на ум.
– Ничего не приходит, а должно?
– А если вспоминать в конкретный период. Март, убийство охранника и отравление президента корпорации.
– Да иди ты.
– Я-то пойду, и, причем с удовольствием, например, в отпуск.
Дмитрий Сергеевич поднялся, прошелся по кабинету, как бы стряхивая с себя наваждение. Вернувшись за стол, поправил галстук, выпрямился и ещё раз внимательно осмотрел записную книжку погибшей.
– Про отпуск даже не мечтай, Степан Кузьмич. У тебя в последнее время, что не дело, то сплошные тайные знаки. Гарри Поттер отдыхает. А это что за крючок такой?
– Где?
– Да около императора, которого отравили.
Действительно на странице месяца марта после одной единственной записи: «Терракотовый воин убит. Император глупец. Он ищет бессмертие и будет отравлен» красовался ещё какой-то иероглиф.
– Где – то я уже подобное видел.
– В гробнице китайского императора Цинь?
Степан Кузьмич пропустил шуточку начальства мимо ушей. Ожила чуечка, которая в последнее время всё чаще брала верх над всеми возможными доводами сыщика и его полицейского окружения. Он снова высыпал на стол содержимое мешочка и стал перебирать камушки с изображением непонятных символов. Ещё секунда и на листок записной книжки Рагны, к нарисованному крючку, с острыми краями, лежащему на боку, добавился точный его близнец, изображенный на поверхности полупрозрачного камушка.