Несколько раз они видели старух, похожих на зомби. Они ковыляли по гальке, а их груди раскачивались, как гири. Когда старухи спотыкались или оступались, их груди шлепали друг о друга, и этот звук напоминал Трофиму шлепки по лбу, которыми они в шутку награждали самих себя за проколы.
Большинство молодых женщин были уже загорелыми. Они подставляли солнцу зону бикини и лежали, словно под объективом фотоаппарата. Были и те, кто прятался от солнца под зонтиками.
Многие люди приезжали на пляж парами. Но количество мужчин и женщин все равно не поддавалось сравнению: женщин было намного больше.
За все лето, пролетевшее с удивительной быстротой, нудистский пляж стал едва ли не самым большим открытием в жизни Трофима. Мир будто упал ему под ноги. Смотреть на обнаженных женщин было подобно чему-то сверхъестественному, и каждый раз, спускаясь по скале к «смотровой площадке», он крутил головой, чтобы удостовериться: вокруг никого нет, и никто не лишит его удовольствия.
Во второй половине августа пляж стал пустеть. Ближе к осени полили проливные дожди, тропы стали скользкими, и Трофим перестал посещать любимое место. Так миновал год, и пришло новое лето, которое шестнадцатилетний мальчишка намеревался провести не хуже, чем предыдущее. Но уже в самом начале что-то пошло не так, потому что Трофим решил посетить пляж ночью.
В ту самую ночь, когда Эва Кордова заметила странности в погребах винного завода «Абрау-Дюрсо», круг на запястье мальчика потемнел и вспух. Его рука не болела, но стоило ему провести подушечками пальцев по коже, было понятно, что под старым ожогом образовывалась полость. Что-то вырывалось наружу, и Трофим принял решение.