Эва встала на четвереньки, опасаясь, что из ящика может что-то выпрыгнуть, поддела крышку и поняла, что и тут ее постигла неудача. Крышка была намертво прибита к торцам. А доски прилегали друг к другу так плотно, что луч света не мог проникнуть внутрь.
Эва вздохнула и вернулась к своим обязанностям.
Из прохода она еще раз посмотрела на дверь. Более жуткой картины она еще не встречала. Старинная каменная арка будто проваливалась в стену. Дугообразный свод тоннеля нависал над ней, как тень. Доски потрескались, и наиболее глубокие трещины походили на раны, сквозь которые темными потеками просачивалась вода. На двери висело чугунное кольцо. Никто не брался за него десятки лет, из-за чего кольцо обросло ржавчиной и приняло отягощенный вид. Эва присмотрелась и заметила, что оно раскачивается, словно кто-то толкал дверь изнутри.
Она потерла глаза.
Показалось.
Кольцо покоилось, как спящий ребенок.
Эва специально пропустила несколько пюпитров, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от злополучной двери. Вскоре она втянулась в работу, но мысли о ящике не выходили из ее головы еще очень долго.
К трем часам ночи она закончила обход в тоннеле №6 и перешла в седьмой. Здесь Эва чувствовала себя как дома. Она давно заметила, что в новых тоннелях, построенных метростроем, не было такого гнетущего состояния тревоги, как в старых. Здесь не слышался гул, редко взрывались бутылки, и стены были будто теплее. Здесь не гас свет, и ей не приходилось в испуге бросаться за фонариком. Здесь все было по-другому, точно узкий перешеек, ведущий из старых тоннелей в новые, соединял два противоположных мира.
Раз за вахту ей отводилось двадцать минут отдыха, чтобы она могла выпить кофе, перекусить, взбодриться и с новыми силами взяться за работу. В столовую, где имелся кипяток и микроволновая печь, она возвращалась, пересекая тоннель №5. И пусть Эве не нравился такой путь, идти в обход через фирменный магазин означало потерять около пятнадцати минут своего отдыха. Оставшегося времени ей не хватит даже на чашку кофе.
Не успела она войти в пятый тоннель, как ее желание срезать путь к столовой исчезло. Она была готова поклясться, что слышит из тоннеля протяжный, душераздирающий стон. Сквозняк дул ей в спину, а стон, вопреки законам природы, несся как раз в противоположную сторону. Против ветра, зато прямо ей навстречу.