– Нет!
– Молодец! – похвалил незнакомец. – Ты мне подходишь!
Юра расслабился, словно его взяли на работу.
– Господин в черных штанах будет тобой гордиться.
– Правда?!
– Безусловно!
Незнакомец усмехнулся, и Юра усмотрел в его смехе что-то коварное. Догадаться о чем-то большем ума ему не хватало. Все перебивал образ Господина в черных штанах, назвавшего его хорошим малым. Гордость переходила все границы.
– Тогда вот тебе первое задание. – Незнакомец приблизился к нему.
Луна вышла из-за облаков, и тень с его лица немного рассеялась. К сожалению, не настолько, чтобы Юра его разглядел. Почему-то, чем дольше они общались, тем меньше ему хотелось на незнакомца смотреть. Вид его внушал беспокойство и тревогу.
– Запомни, ты будешь звать меня мой Хозяин.
Юра вздрогнул. Ком застрял в горле – как искренне желание сделать то, что делать нельзя. Его страх двигался по замысловатой синусоиде, то обуревая потоками, то отпуская восвояси. Он кивнул, и незнакомец вышел из тени. Лунное сияние охватило ужасный облик с ног до головы. Юра оцепенел. Он долго не мог понять, что не так с лицом этого человека. Лицо как лицо. Глаз, рот и нос. Кожа немного бледнее, чем у него, брови гуще, а борода… Тут он притормозил. Нет, борода тоже была самой обыкновенной. А вот зубы… как-то неестественно поблескивали в лунном сиянии. Они казались необычными. Словно незнакомец носил вставную челюсть, выточенную по неправильному слепку.
– Ага, – произнес Юра и почувствовал, как его одолевает легкий сон. Голова закружилась, и все поплыло перед ним, как на суку во время рассредоточения.
– И ты будешь повторять это каждый раз, обращаясь ко мне.
– Да… – Юра почувствовал эйфорию. Теперь незнакомец стоял на облаке, а волки летали вокруг него. – Мой Хозяин.
– Как ты себя чувствуешь?
– Замечательно, мой Хозяин.
В голову Юры кто-то забрался и напевал успокаивающие песни. Он не сопротивлялся. Голос, играющий в сознании, был родным. Он был почти его, если бы не странное ощущение, что во всем есть какой-то подвох. Вскоре Юра поплыл, подчиняясь потоку мыслей. Теперь он был уверен, что говорит сам с собой и никого вокруг нет.