Еще все мучила та боль…
Чудовищная боль…
И, кулаком стерев с уст кровь,
Я огляделся. Где я вообще?
Куда меня Дверь занесла? И всех нас?
В Россию? Во времена княгини Ольги?
Похоже, нет. Но на стене
Был текст на русском языке.
Я понял: мы попали верно. В Россию.
Куда? В Москву. Из окон виден Кремль.
Да, это так. Вот так Портал!
Мне стало жутко. Это деревня, а не город!
Просто кошмар.
Красная Площадь… Рядом лес.
Сверкнула молния.
И как тут жить?!
А невозможно! И как же русские живут?
Не понимаю…
Еще и волки возле дома бродят…
Был слышен крик… Нет, визг.
Крестьяне проходили мимо, свинью тащили на веревке.
Они не заходили в дом.
Где тишина была до нас.
Дом брошен. Это хорошо.
Никто тогда не заподозрит нас.
И даже мухи не жужжали
В такую пору. А если были,
То удивились – наверное тут вспышка была,
Когда нас выкинуло вон
В эту реальность.
И скучно здесь…
Очнулись и мои друзья, родня она…
Я был одет как иностранец.
Наверное, почти как немец.
По дому я прошелся, осмотрелся.
И поражался… Седая древность…
Нечего сказать!
Как оказалось, я мог светиться. Как Митиней.
Даже в России, в другом Мире.
Как только я подумал так – в дом пятеро
Крестьян ворвалось.
Остановились, нас увидев.
«Вы кто такие»?
«Мы жильцы»!
«Да нет же! Никто здесь не живет три года».
«Да разве? Мы здесь есть, от непогоды
Укрылись здесь, и было так всегда».
Переглянулись гости наши.
Спросили имена. Зачем – то.
А Осмий тут же и сказал
Все наши имена, добавив и фамилии туда.
Так стал я «Милик – Стюарт».
Ходил с ней я до двадцатого века, плюс лет
Двенадцать плюсанул. Об этом позже.
Что со мной будет?
«Откуда вы взялись, вы немцы!
Вас не было здесь никогда.
С небес свалились, правда же?
Тут молния в сей дом попала,
И вот вы здесь, – но почему?
Но да, на вас не наше платье,
Не русское. Чужое, незнакомое.
И что теперь, вы в храмы не ходили?
Литовцы, крестоносцы… иль
Шушара тут молодая не желает
Челом бить»…
«К царю Петру их»! – крикнул кто – то,
Опустив вилы.
А вилы – это зря…
Я ощутил от этих слов ком в горле.
Царь Петр? Но я же Император!
Потом собрался и подумал: я тут никто,
И даже не правитель…
В том нулевом году в веку восемнадцатом
Жил Петр Первый и не в Петербурге.
В Москве, в Кремле. Романов.
Он ненавидел град – столицу.
Я также на терпел Москву.
Вернемся к тому домишке, где мы были.
Люди ушли, а вместо них
Царские слуги появились.