– Да, прежде чем что-то сделать остановитесь, не спешите, подумайте, осмотритесь. Так сказать стопроцентное внимание. Не входите одна в лифт, не гуляйте темными аллеями.
– Я совсем не гуляю.
– Вот и хорошо. Отдыхайте, набирайтесь сил. Да, если что-то вспомните, или вдруг что-то вас насторожит, покажется странным, звоните мне.
Степан Кузьмич закрыв блокнотик, достал из папочки такую не свойственную для образа советского милиционера визитку и протянул её Изабелле.
– В любое время, Изабелла Юрьевна, в любое. Не провожайте и подумайте о собственной безопасности.
Уходя, Степан Кузьмич пропустил в квартиру молодого человека. Убедившись в том, что Изабелла действительно его знает, простился повторно.
Младший брат Алены Ивановны Праздниковой был на неё совсем не похож. Тихий, робкий, раздавленный горем мужчина, протянул Изабелле бархатную коробочку с блестящим новогодним бантом.
– Это вам. Ляля всем заранее приготовила подарки к новому году.
Голос его дрогнул. Помолчав он, собравшись с духом, продолжил.
– Она как – будто бы знала всё заранее. Там под бантом стикер.
Он отодвинул яркий золотисто-оранжевый бант и на коробочке обнаружился маленький приклеенный кусочек бумаги с надписью «Прекрасной Изабелле! С Новым годом!».
В изумительной бордовой коробочке, как в музыкальной шкатулке звучали часы. Корпус их имел форму сердца. Циферблат был закрыт серебряной крышечкой, придавая конструкции ещё большее сходство с человеческим мотором, отсчитывающим в руке Изабеллы мгновения жизни.
Открыв крышку, внутри Изабелла обнаружила сложенный в несколько раз белый листочек. Это было в духе её замечательной подруги детства по прозвищу «Девочка-праздник». Там было написано: «Пообещай!». Развернув ещё раз, она прочла: «Так не честно! Скажи, Да!» Творилось что-то невероятное. Нелепость происходящего, какой-то сакральный магнетизм и светлая память о человеке, которого уже не существовало на земле, растворяли мозг в аморфную субстанцию.
– Да, моя дорогая… да.
Ком подступил к горлу и слезы стали наворачиваться на глаза, но она их не замечала. Реальность преломилась во времени. Она отчетливо представляла голос, и даже выражение лица своей придумщицы подруги: «Ты будешь бороться за свою жизнь потому, что она принадлежит не только тебе, но и тем, кто тебя очень любит!». Уже не хватало силы духа развернуть последний раз листочек, голова гудела, слезы текли по щекам. Изабелла, уткнувшись в подушку, горько плакала обо всем, что выпало на её долю, так и не дочитав новогоднее послание. Оно осталось лежать рядом с подаренными часами, тикающими жизнь в праздничной коробочке. И только спустя некоторое время, она успокоилась, взяла себя в руки и прочла: