– Помню, помню. Но я сейчас, если достану денег, то куплю себе пишущую машинку и напечатаю на ней диплом, мне очень нужно. Хочешь, я оставлю тебе свой паспорт?
– Ну, и на черта мне твой паспорт, паспорт стоит 10 рублей, а ты просишь сорок.
Я вздохнула, посмотрела на его огорченное лицо:
– Подожди в аппендиксе, я хоть оденусь.
И вынесла ему 40 рублей сроком на два дня, как он просил.
Через два дня, когда я пришла вечером, девочки мне сказали:
– Приходил какой-то парень и просил тебе передать, что деньги не смог принести и принесет только завтра.
А еще через день меня ждали 40 рублей и большая шоколадка.
Но вернемся на первый курс.
В результате моей дружбы с Люсей, которая, возможно, утомляла Галку, мы решили, что я буду жить в одной комнате с Люсей и Ветой.
Поселяясь со мной и Люськой в одной комнате, Виолетта Шак построила схему нашей жизни так: я буду, как фанатик, учиться, показывая им пример, Люська будет по хозяйству, а она с нами не пропадет.
На самом деле с Галей Сидоренко и Любочкой Волковской мне жилось спокойнее, чем с Никитиной и Шак. К Вете продолжал захаживать удручающе назойливый Абросимов.
Виолетта не была в него влюблена нисколько, просто ей нравилась роль покорительницы сердец. Она была из тех девчонок, которые при виде любого парня сразу начинают шуры-муры, а тут ей перепала честь заарканить взрослого, женатого, начальника.
Абросимов торчал у нас до 12 часов, а то и до часу ночи, надоедая до чертиков.
Можно было зевать, намекать, всё бесполезно, он не уходил.
Один раз, когда шел второй час ночи, я сказала ему:
– Если ты сейчас же не уберешься, я стану раздеваться при тебе, как если бы ты был мебель, стул, потому что нельзя считать за человека такого, которого гонишь, а он не уходит.
Виолетта молчала, и он ушел, намекнув на прощание, что хотел бы остаться даже в виде мебели, а я резко сказала Ветке:
– На черта тебе это дерьмо женатое, что ты его поважаешь?
– Я его не зову, он сам ходит – ответила Ветка, нисколько не пытаясь его обелить.
– Он всё же начальство, вдруг пригодится.
Через неделю был коллоквиум, я сдала его Беклемишеву, причем сама его выбрала в качестве экзаменатора. Увидела голубоглазого немолодого мужчину, который как-то скучал без дела, и попросила:
– Вы не примете у меня коллоквиум?
Он удивился и согласился.