Выслушав всю ту околесицу, которую он нес в течение часа, мама сказала после его ухода:
– Зоя, ты, конечно, дура, совершенно не видишь, с кем имеешь дело, но незачем так убиваться, всё ерунда, и хорошо, что он бросил тебя, раз он такой по натуре, то рано или поздно он всё равно сделал бы это. Так лучше раньше.
– И потом, ты готова выйти замуж за еврея?
– Ну, ты же замужем за евреем.
– Я совсем другое дело, я не собиралась иметь от него детей, а ты готова рожать изгоев? Кроме того, его родня тебя не примет, раз ты не еврейка.
В общем, мама велела мне не сходить с ума, выкинуть его из головы и продолжать учиться, и думать о здоровье, которое оставляло желать лучшего.
Легко сказать, но сделать совсем не так уж просто.
Но мамина уверенность, что всё пройдет и быльем порастет, и не стоит мне горевать, а радоваться надо, что так легко от него отделалась, придали мне немного бодрости, но не надолго, ведь мама вскоре уехала.
Я постоянно, думала о нем, искала глазами знакомую фигуру, вечерами часто ревела, пока Томки не было дома, а иногда и при Томке, она знала, что из-за Хазанова.
На мой день рождения на первом курсе Ефим подарил мне симпатичного большого желтого мишку с белой грудкой. Теперь этот мишка сидел на тахте и напоминал мне о нем. Особенно меня злило, что с ним любила обниматься Ветка. Придет, сядет и прижимает к себе этого мишку, как будто он живой.
Разругавшись в очередной раз с Ефимом, я схватила мишку, спички и побежала через линию к соснам. Там часто жгли костры студенты, я видела вечерами огонь. Набрала веток, разодрала в ярости медведя на части и сожгла.
Я убежала в таком виде и состоянии, что кажется, кто-то пошел за мной, присмотреть, то ли Томка, то ли Любочка Волковская.
Виолетта при случае обо всем доложила Ефиму, но я не помню его реакции.
На первом курсе я не баловалась сигаретами, но тут, я вспомнила, как бабушка сказала как-то, показав на маму:
– Из-за нее курю.
– Почему?
– Когда она в Ленинграде в блокаду была, думаешь, легко мне было?!
– И что, когда куришь, легче?
– Нет, конечно, – ответила бабушка, – но всё же как-то отвлекает.
И я решила отвлекаться и попробовать курить. Мне всегда нравилось, как женщина сидит, закинув ногу за ногу, и курит, загадочно щуря глаза.
Начала я с сигарет «Дымок». Кажется, я видела, такие сигареты курил Вовка Тульских.