– Запомнили, Герман Александрович, – хором ответили студенты.
– Вот и молодцы. Главное – вы простые ученики, ничего не знаете, ничего не видели. Про Полякова вы тоже ничего сказать не можете, всё как обычно, никаких странностей. В крайнем случае переводите всё на меня. Я-то с ним быстро разберусь, об меня он зубы ещё поломает. А теперь к нашему вопросу…
Спускаясь по лестнице в фойе здания, Терентий Русаков размышлял о том, что кое в чём декан прав. Поиском пропавшего студента ему приходится заниматься впервые. Подобные дела никогда не входили в его компетенцию. Обычно он сталкивался с крупномасштабными аферистами, фальшивомонетчиками, мастерами всевозможных подделок. Частенько попадались и убийцы – наёмные киллеры или маньяки. Каждый из них, как считал Русаков, имеет свой индивидуальный почерк, уникальный стиль – впрочем, как и нормальные люди. Задача эксперта разгадать этот стиль, проанализировав все имеющиеся следы. На этом поприще его и нашла мировая слава – последние десять лет Русаков провёл в командировках по всей стране, и почти раз в год Генпрокуратура направляла его в помощь зарубежным коллегам.
Но год назад Русаков достиг пенсионного возраста. Продолжать службу он не мог и вышел в отставку. Работать в частных структурах он не хотел, оставаясь прежде всего сотрудником правоохранительных органов. Да и необходимости в этом не было – его дети давно повзрослели и успели построить успешные карьеры. Потому кроме лекций раз в неделю в институте судебной экспертизы занятий ему не нашлось. К передаче своего многолетнего опыта новым поколениям специалистов Русаков отнёсся со всей серьёзностью и энтузиазмом, но всё-таки он не считал педагогику своим призванием.
Конечно, сидеть без дела ему и сейчас приходилось не часто: круг знакомых, нуждающихся в его консультациях, оставался обширным. Но дела государственного масштаба остались в прошлом, о чём Русаков – человек, не привыкший ни о чём сожалеть – думал не без некоторой грусти.
Дело Василия Полякова казалось совсем простым. Конечно, оставалась загадка с камерами, но ничего экстраординарного Русаков в ней не видел. Стоит лишь немного разобраться с плёнкой и теми, кто её смотрел – скорее всего, не особо-то и внимательно – и правда выйдет на поверхность. Вряд ли эту загадку ему подкинул изощрённый преступный ум, с каким ему давно хотелось схлестнуться. Вряд ли в стенах этого института, несмотря на витавший в нём тревожный дух, притаился злоумышленник, которого ему во что бы то ни стало нужно обезвредить.