«Снижение мышечной силы, потеря костной массы, поседение волос…»
«Аритмия. Выраженный атеросклероз сосудов. Нарушение ритма, установлен кардиостимулятор»
«Признаки деменции…»
«Смерть от естественных причин»
Тихомирова Любовь Владимировна, первый помощник, 54 года.
«Нарушений нет. Практически здорова.»
Иван пролистал дневник и нашел последнюю запись.
«Смерть от естественных причин».
И так еще четыре раза. Дэниел Кларк, Тиффани Кларк, Андрей Высокобородов, Кларисса Штейнберг. За полтора месяца. Истончение покровов, дряхление, смерть «от естественных причин».
Личные дела родителей он читал особенно внимательно. Наблюдения похожи, приложены голограммы и обычные фотографии. Иван вздрогнул. Он узнал крохотный шрам на щеке у мамы, отцовские густые брови, его «любимый» сломанный в детстве нос, который тот отказывался оперировать… и на этом все. Худые, изможденные старики. Тонкие узловатые пальцы, руки в пигментных пятнах. Обвисшая кожа, запавшие глаза.
Иван опустился в кресло и потер лицо. На лбу выступил пот. За полтора месяца космонавты постарели и умерли от старости. И это в их техногенный век, когда люди спокойно доживают до ста – ста двадцати лет без особенных проблем со здоровьем! В голове всплывали обрывки знаний о теории апоптоза и гене старения.
Он заставил себя пролистать папку до конца. Последнее фото группы в лагере на Темпус-Леоре. Веселые, загорелые лица. Записи о работе приборов. Разница во времени, заметки о магнитном поле и влиянии соседнего Замана. Состав воздуха. Состав почвы. Состав воды. Ничего примечательного. Чистый воздух, чистая планета.
Цифровой материал дублировал дневники и наблюдения, а также подробные исследования почвы и воздуха. Множество изображений, голограммы и обычные фото: группа на объекте, группа в полях. И снова ничего.
К родителям его не пустили. Иван ночевал в лаборатории, штудировал литературу, искал информацию о внеземных болезнях. Последняя надежда гнала его на Темпус-Леору. Он собрал кое-какое снаряжение, продлил межгалактический допуск и вылетел в неизвестность. И только в открытом космосе осознал, что оказался один на один со своей безумной идеей. Впрочем, не совсем один. В лабораторном отсеке громоздились инкубаторы с растениями в разных фазах роста, его личные лабораторные хомяки, Кори и Маршмеллоу, весело бежали каждая в своем колесе. Им, похоже, путешествие нравилось.