Разумеется, все изобретения сотрудников принадлежали «Космостайлу». Разработкой двигателя, которую презентовал Соколовский, живо заинтересовалось руководство и выделило на это приличный бюджет. Матвей набрал команду и с энтузиазмом принялся за работу.
Как всегда, всё испортили деньги. Его друг с юных лет Мирон- Сергеевич Глебов был задействован в проекте Матвея. Однажды его пригласили на закрытое собрание собственников и намекнули, чтобы он «приглядывал» за другом. Несмотря на все договоры конфиденциальности, они не доверяли сотрудникам и подобным образом следили за ними. Каждая инновация приносила колоссальную прибыль компании, а разработка Матвея обещала стать золотой жилой для «Космостайла». Глебов смекнул, что компания планирует монополизировать производство двигателей, а, значит, и выход в открытый космос.
Разумеется, Мирон не напрямую, но достаточно прозрачно намекнул другу об этих обстоятельствах. Матвей Андреевич крепко задумался. Он не мог допустить, чтобы его открытие стало «узким горлышком» на пути человечества в открытый космос из-за жирного денежного потока, который маячит на горизонте для учредителей компании.
Матвей же никогда не цеплялся за деньги. Они его мало интересовали, но именно идея «космоса для каждого» и была его мечтой, его страстью и жизненным кредо.
Что же делать? С одной стороны, Соколовский и «Космостайл» нужны друг другу для достижения общей цели – доработки и тестирования двигателя для последующего производства в промышленных масштабах. С другой – ему следовало срочно придумать, как грамотно обойти слежку и ненавязчивое давление. Если он заберёт все свои разработки и уйдёт – это будет откровенным нарушением договора, который подписывает каждый сотрудник при устройстве в компанию. У «Космостайла» были весьма широкие полномочия по санкциям к предателям. Особенно, негласные.