– Ну так низвергните, – ответил Мозг. – Иначе придет день, когда мы возьмемся за это сами.
Пес внутренне съежился от того, насколько сурово Мозг разговаривал с этими ребятами, которые прилагали все усилия, чтобы вести себя приветливо и дружелюбно. Ему никогда не приходилось вот так сидеть и разговаривать с нормалами. Он не хотел, чтобы Мозг все испортил.
– Мы очень вам благодарны, мисс Салли, – сказал он. – Что вы позволяете нам сидеть здесь с вами.
– Здесь я просто Салли, Енох. Это такое специальное место, мы все здесь равны.
Пес улыбнулся. Его пронизал поток чистой любви. Она была единственной из нормалов, кто обращался с ним как с нормальным парнем. И благодаря этому он чувствовал себя особенным. Может быть, она единственная среди них видела его таким, каков он есть на самом деле. Если поцелуй мог превратить лягушку в принца, очевидно, принц скрывался в этой лягушке с самого начала?
Мишель перевела взгляд на Уолли:
– Из чего ты сделан?
Резиновые губы Уолли растянулись в широчайшей улыбке.
– Сде-лан из ма-мы!
– Ох, боже мой! Да ты просто прелесть!
Склоняя голову то на одну сторону, то на другую, он продолжал улыбаться, плотно закрыв глаза. Два его корня скользнули вверх, к лицу, держа губную гармошку, на которой он принялся выдувать мелодию Джина Отри.
– Как мило! – воскликнула Мишель.
– Я и не знала, что ты умеешь играть на губной гармошке, – сказала Салли.
Пес спросил:
– Что это была за музыка, которая играла у вас в ящике?
– Подборка разных песен, которую я составил, – ответил Джейк.
Уолли опустил гармошку.
– Слу-шать!
Наклонившись, Джейк снова включил магнитофон. Гитары и барабаны взревели, устремляясь к небу.
«Они заперли их, чтоб мы не догадались, что эти уроды такие же, как мы. Уроды и монстры – это я и ты.
Ошибка природы! Ошибка бога! Люди, очнитесь! Потом будет поздно!»
– Он имеет в виду нас, – проговорил Мозг.
– Совершенно верно, – ответил Джейк. – Что ты об этом думаешь?
– Он понял все неправильно.
– Почему это?
– Мы не ошибка. С чего это вдруг мы отрицаем естественный порядок, если мы созданы природой? Как мы можем быть ошибкой, если Бог создал нас такими, какие мы есть?
– Надо же, – сказала Мишель. – Он говорит совсем как мистер Бенсон.
– Эти музыканты совершают тот же грех, что и общество, против которого они выступают, – продолжал Мозг. – Они пытаются навязать нам свою историю. Мы – чудовища, прячущиеся под кроватью. Мы – мятежники, вторгающиеся в мирную жизнь граждан. Но на самом деле мы ни то и ни другое, и нам вовсе не нравится, когда нас используют.