Между рабочими местами стала подниматься не виртуальная, видимая всем тёмная завеса, скрывая Станислава. Сменила десяток фактур, в конце превратившись в истрёпанную временем темно-алую шестигранную кладку. Точь-в-точь такую, какие возвышались в раскопках на планете, в центрах ураганов. Борис взмахнул рукой:
– Да постой ты!
Станислав неприязненно спросил:
– Ну?
Но стена теперь поднималась едва заметно. Борис вздохнул:
– На станции шесть исследовательских доков. Человеческий персонал только в двух из них. Тот персонал, что включён в алгоритм проверки и оценки данных. И нас же самый высокий показатель находок.
Станислав раздражённо фыркнул, дёрнул ворот комбинезона:
– Давай говорить начистоту. Полное именование исследовательско-ремонтные доки. И вторая часть гораздо важнее, а находки благодаря пилотам внизу. У нас и Глобал вдвое больше копачей, чем у остальных. Мы лишь второй раз проглядываем маршрутные карты в поисках аномалий. Даже не мы, а алгоритмы.
– Среднее время проверки что у нас, что у Глобал на порядок дольше, чем у других. Так почему у нас такая очередь? Глянь в сети: больше полугода. Копачи с рейса снимаются, чтобы не пропустить окно. Есть ведь ещё наш док-автомат. Будь дело только в ремонте, то все бы шли к…
Станислав заученно забубнил:
– Знакомясь с пустотой, а затем и с буйством негостеприимной тверди, каждый пилот осознаёт насколько важно обеспечить грамотное и своевременное сервисное обслуживание, поскольку даже самые качественные разведывательные дроны не застрахованы от поломок и различного рода неисправностей. Они накапливаются, повисают грузом на вашей команде, снижая статус эффективности. – Станислав прервался на вдох и быстро сократил рекламный текст. – Бу-бу-бу. Только у нас финальную проверку проводят люди, только у нас каждое решение о продлении сервисного срока дрона принимается человеком на основании его многолетнего опыта. Только…