Мерси кивнула. Розенкрейцы входили в число пяти родов, почти пятьдесят лет назад основавших Алый зал, предшествовавший Адамантовой академии. А потом они из-за чего-то перессорились, и дело дошло до кровной вражды. Семейства Антиква и Розенкрейц якобы предали идеалы библиомантики и запятнали себя всякими ужасными преступлениями, вследствие чего их изгнали из Алого зала – они понесли достойное наказание. После этого представители остальных Трёх родов – Кантосы, Химмели и Лоэнмуты – распустили Алый зал и основали Адамантову академию, которая отныне и вершила судьбы мира библиомантов.
Плодовитый автор приключенческих романов Зибенштерн был одним из отпрысков семейства Розенкрейц. Небольшую часть его литературного наследия перевели на английский язык и частями публиковали в «Грошовых ужасах». Валентин, неплохо разбиравшийся в подобной литературе, читал Зибенштерна на немецком. Это слегка удивляло Мерси: ведь аналогичных английских романов было буквально пруд пруди. Однако Валентин владел несколькими языками: помимо немецкого, ещё итальянским и немного испанским.
– Получается, Птолеми поручил Филандеру отнести книгу заказчику, – размышляла вслух Мерси, – книгу, которую написал человек, убитый бог знает сколько лет назад по поручению Трёх родов.
– То была весьма кровавая история, – вмешался Гилкрист. – Говорят, отпрысков Розенкрейцев и Антиква попросту перерезали. Но лучше лишний раз не упоминать об этом, у Академии всюду есть уши.
Мерси решила, что Гилкрист слишком уж осторожничает. Всё это случилось очень давно. И чем бы там ни занималась Адамантова академия, в повседневную жизнь большинства библиомантов она особенно не вмешивалась.
– Но не могли же они из-за этого, – спросила она, помахав в воздухе найденной страницей, – сжечь человека заживо?
Гилкрист пожал плечами:
– Книги Зибенштерна не являются ни особенно редкими, ни чрезмерно популярными. Я полагаю, их много в Германии, да и у нас они временами попадаются. У меня, кажется, тоже завалялась парочка в подвале.
Тут на глаза Гилкристу попался клочок бумаги с семью книжными заглавиями, по всей видимости все немецкие. «Венецианский палач» стоял в этом списке последним.
Все семь заглавий были перечёркнуты.
– Вероятно, это означает, что он их продал, – предположил Гилкрист.
Мерси тем временем нашла ещё один листок, на котором рукой Птолеми было записано: «Библиотека на Игл-стрит».