Теперь самая пора (более удачного момента и не придумаешь) провозгласить что-то вроде оды в честь Краснохолмска. Этот город отнюдь не самый большой из тех, что населяют, испещряют карту России. Таких, пожалуй, десятки. Нет, далеко не столица и на роль столицы никогда за несколько веков своего существования не претендовал. Город – не герой. Не оттого, что жи́ла тонка, а потому что вражеские полчища в последнюю войну до него не добрались, их наступление на этом фронте ещё за сотню километров захлебнулось, вот и лишился он повода проявить свой героический нрав. Зато помнит – пусть смутной, исторической, запечатлённой в летописи памятью – о других полчищах, о другой войне. О том, как подступили прямо к крепостным стенам краснохолмского кремля несметные полчища жадных в ту пору до добычи монголо-татар. Окружили со всех сторон. Дань, видите ли, им на блюдечке с голубой каёмочкой подавай. Что правду-то скрывать? Дело прошлое. Страшно многим горожанам стало, особенно тем, кому было что терять, и уже собрались было отворить ворота, да простой народ, которому терять почти нечего, вдруг восстал. Спохватились: «Братцы, да что ж мы делаем?!» И началась рубка. Многие тогда краснохолмчане полегли, а те, кому удалось выжить, испытали сладкий вкус победы. Отступил тогда неприятель. Видимо посовещавшись, рассудили: «С этими шайтанами упёртыми, видать, плова не сваришь». И, благоразумно обогнув неуступчивый Краснохолмск, пошли на северо-запад, к более прогибающейся или, как сказали бы сейчас, «договороспособной» матушке-Москве. Правда, это всего лишь история… А что сейчас? Опять же далеко не самый населённый российский город – полмиллиончика населения наберётся, пожалуй. То, что прежде, ещё до той революции, называлось «губернский город». Финансы не ахти. Даже близко нельзя сопоставить с той же Москвой. И музеями, скажем, как в Питере, похвалиться не может. Но не музеями же и не финансами славен любой российский провинциальный город, а в первую, главную очередь теми, кто его населяет. То есть, выходит, людьми. Та же история. Кто главным образом творил Россию? Причём и тёмную и светлую её половинку. Откуда пришло спасение в великую российскую смуту, когда уже всё висело на тонюсеньком волоске? От тех, кто из Нижнего. А где уготовано было Провидением появиться на свет главному российскому смутьяну (не чета Степану Разину, пострашнее будет), тому, кто заварил всю последующую кровавую кашу? Правильно, на берегу той же Волги, в городе Симбирске. Имя ему… да вы и так уже догадались.