Уже после того как девушка скрылась за дверью, Инна Иосифовна попыталась оказать давление на хозяйку: «Поверьте, мы совершим очень большую ошибку, если упустим этого человека…» – «Вы сказали, – перебила Инну Иосифовну Екатерина Юрьевна, – она знает несколько иностранных языков?» – «Да. Французский и грузинский». – «Почему грузинский?» – «У неё очень трагическая судьба, я вам ещё об этом не сказала. Она родилась в Грузии. Её отец русский, но работал главврачом на одном из курортов под Сухуми. Французскому же её обучила бабушка, урождённая Кичерджи… Её, то есть Геина, мать – гречанка. Её предки поселились там во времена существования Колхидского царства». – «А почему “трагическая”? Вы сказали, у неё трагическая судьба». – «Вы спросили о её родителях. Она вам не ответила. Они оба погибли. Известные события. Вы должны помнить. Война между грузинами и абхазами. Очень кровавая. Хотя всех подробностей того, что произошло именно с её родителями, я не знаю». – «А что значит “Кичерджи”?» – «Шувалова-Кичерджи. Жена знаменитого художника Куинджи… Его картины в Русском музее в Ленинграде…» – «Я знаю!» – перебила, немного раздражаясь, Екатерина Юрьевна. Большим знатоком живописи она не была, но… не до такой же степени! «Сама же её бабушка работала главным искусствоведом, – продолжала добивать Екатерину Юрьевну своими аргументами Инна Иосифовна, – при музее в Симферополе. Теперь-то вы понимаете, какая она сама по себе жемчужина?..» – «Я всё понимаю, однако поймите и меня, – Екатерину Юрьевну уже начала раздражать настойчивость обычно знающего своё место исполнительного директора. – Не мне вам говорить, в каком уязвимом положении мы находимся. Вы знаете об этом не хуже меня. Наши “доброжелатели” только и ждут малейшего повода, чтобы закрыть нашу контору. Зачем же давать им для этого лишний козырь? Поэтому давайте свернём эту тему. Посоветуйте вашей девушке, пусть она получит хоть какое-то специальное образование. Пусть раздобудет хоть какую-то бумажку. После этого может приходить к нам. Но, извините меня, никак не раньше». Дальше Екатерину Юрьевну ждал обед с приехавшей в Краснохолмск из Петербурга приятельницей.
Лера, так звали эту знакомую, была ровно такой же краснохолмчанкой, что и Екатерина Юрьевна. Обе по окончании школы поехали в тогда ещё Ленинград, поступили в тогда ещё ЛГПИ, хотя могли бы получить высшее педагогическое образование, как говорится, «не отходя от кассы», прямо в Краснохолмске, но… «Ты что?.. Это же в сто раз престижнее! А если ещё и муженька какого-нибудь с ленинградской пропиской заарканим, тогда вообще супер!» Так убеждала когда-то подруга вечно нерешительную Катю. Сказано – сделано. Вот только Лере удалось выполнить задуманное на все сто процентов: и более престижный диплом, и муж-ленинградец. Сейчас он в мэрии, хозяйственник, занимает какую-то далеко не самую «заднюю» должность, а зять – крупный бизнесмен, ему перепадают неплохие подряды на озеленение города. Катя же тогда удовлетворилась исполнением только первого задания. В Краснохолмск вернулась той же Поваровой, и тогда в дело пришлось вмешаться её всесильному, вездесущему брату. Он-то и подобрал ей мужа со звучной фамилией Милославский. Фамилией, которой она пользуется до сих пор, хотя уже давно рассталась с первым мужем и вышла замуж за другого. Лера же, хотя и живут теперь порознь, по-прежнему остаётся её настоящей и, может, даже единственной подругой.