Когда пробило двенадцать, Надежда решительно сказала:
– Все, я больше не могу сидеть и ждать! Давайте пойдем уже предпримем что-нибудь! Что обычно делают… в подобных случаях?
– Надо идти в отдел охраны, там скажут… этсамое… куда обратиться, – неуверенно предложил Владимир Иванович.
Начальник охраны – высокий, суровый на вид мужчина лет пятидесяти – объяснил, что для начала нужно посмотреть записи с камер наблюдения.
– Может быть, ваша потеря сидит у кого-нибудь в номере, а вы с ума сходите, – успокоил он, но Надежду возмущали такие предположения. Ей было непонятно, как могла Иринка где-то сидеть спокойно, в то время как она, ее наставница, переживает и места себе не находит…
Друзей-партийцев усадили перед небольшим устройством, на экране которого отображалось видео.
Просмотрели несколько записей за утреннее время, Ирины не увидели.
– Она вечером одновременно со мной в номер зашла, – сказала Надя, – вернее, уже ночью…
– А вы уверены, что она потом больше никуда не выходила? – задал вопрос начальник охраны.
– Я сразу уснула. Но она не могла уйти, она же спать собиралась, – убежденно ответила Надежда.
– И все-таки давайте посмотрим записи с того времени, как вы зашли в номер. Ваш этаж?
– Шестнадцатый…
Начали смотреть запись с камеры на шестнадцатом этаже.
– Хорошо как установлена: весь коридор просматривается, – заметил Владимир Иванович.
Вот друзья-партийцы вернулись с прогулки, Надежда с Ириной зашли в номер. Какой-то мужчина прошел по коридору и скрылся за дверью. Очень полная женщина в длинном халате подошла к столику дежурной по этажу, налила чашку кофе или чая и вернулась к себе.
Вдруг на голубовато-сером экране появилась тоненькая фигурка девушки. Она выскользнула из номера и исчезла в лифтовом холле…
– Ирина! – воскликнула Надежда.
– Час пятнадцать минут, – комментировал запись начальник охраны, – теперь посмотрим, на каком этаже она выйдет.
Надя не ожидала такого поворота событий. Камера наблюдения, установленная на первом этаже возле лифтов, зафиксировала Ирину, покидавшую кабину, в час восемнадцать минут ночи.
Другая – в час двадцать восемь минут. Девушка заходила в боулинг-клуб в обществе незнакомого смуглого мужчины лет тридцати пяти – тридцати восьми. Надежда похолодела. Ей казалось, что ноги не послушаются, если она вдруг захочет подняться. Сердце громко стучало, что не мешало мыслям метаться, перебирая версии случившегося – одну страшнее другой.