– Да поднимайся ты уже. Ишь разлегся он, чай не на печи.
Спящий казак пробурчал про себя что-то ругательное, очевидно, недовольный, что его разбудили в такую рань, и высунул голову Продрав огромными кулачищами еще сонные глаза, он злобно буркнул:
– Ну чего тебе, дядька Митяй?
Митяй деловито прицепил саблю на ремень и пригладил чуб. Это было единственное из растительности, что росло на его голове с тех самых пор, как он стал вольным казаком. Характер он, как и большинство казаков, имел скверный. Вольная жизнь на Дону вконец испортила его. Сквернословие, пьянство, но при этом быть совершенно набожным было типичным портретом казака того лихого времени.
– Мне-то ничего, – важно ответил Митяй. – Да только чует моя больная спина вести дурные. С караулу у оврага давно из казаков никто не прибегал, – тревожно добавил Митяй. – Ни табаку, ни хлебу не пришел никто поклянчить.
– Так там Осипа хлопцы, – зевая, ответил разбуженный казак. – И славные хлопцы, я скажу тебе, дядька Митяй. Чего раньше времени панику поднимать.
– Ну, славные или не славные, о том опосля думать будем, – пробурчал дядька Митяй. – Ефимка слышал в той стороне лошадиное ржание.
Казак Митяй закончил свои приготовления и нахлобучил шапку из овчины. Это было его главное богатство сейчас акромя сабли, пищали да кожаного сидора, в котором он хранил ароматнейший по своему запаху табак.
С Серго мигом слетел сон:
– Поди, кучумцы пожаловали. Мать честная. – Казак отчаянно перекрестился. – Давненько их не видно было.
– Может, и кучумцы, а может, и местные вогулы шалят, – задумчиво ответил Митяй. – Разбуди Ермака да все ему перескажи. А я пока остальных разбужу.
Серго, нацепив саблю, бросился в сторону стругов с криком:
– Ермак Тимофеич, Ермак Тимофеич!
– Да здесь я! – ответил зыбкий голос казачьего атамана. – Чего разорался, как баба худая. Не видишь, казаки спят?
Через несколько минут на борту самого большого из стругов показалась фигура казака в тулупе, накинутом на плечи, и большой меховой шапке с красным околышем на голове.
– Батько, поди, кучумцы объявились, – запыхавшись от бега, прохрипел казак. – Давно наших казаков с того берега не было.
Ермак широко зевнул и поправил кафтан на плечах. Рукоять его сабли ударилась о металлическую пряжку пояса, издав тончайший звук.
– Да не суетись пока, – он окинул взглядом казачий лагерь на берегу. – Может, придут еще. Собираться пора. Рассвет скоро.