– Скоро самка сядет на яйца. Выпарит птенцов. А сейчас она от восторга в небе трепещет. Снесла яичко и запела.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, она только по утрам поёт. А солнце припекать начнет, прячется в траве. Кормится семенами да всяким гнусом. Куры у нас тоже утрами несутся. Спрыгнет с гнезда и кудахчет. Хвалится о прибытке. Ладно, разговоры в сторону. Не люблю болтать языком на рыбалке.
Мальчишки уставились на поплавки в ожидании поклёвки. Вдруг Кеша встрепенулся, тревожно озираясь по сторонам.
– Ты чего?
– Дымом пахнуло, пал кто-то пустил!
– Это отец мой костер запалил, он же выше нас рыбачит, возле машины. Шашлык решил готовить.
– Нет, дровяной дым так не пахнет. Это трава прошлогодняя пластает! – Кеша вскочил, выбежал на крутой берег реки, где лежала его поляна с жаворонками. На ней густое и косматое разнотравье, не выбитое с лета скотом и не скошенное косарями. Поляна огромная, в несколько гектаров. И точно, как угадал Кеша, кто-то поджег от дороги траву. А может, сушь затлела от брошенной сигареты, и теперь огонь взялся стеной, густо дымя, двигаясь к реке.
– А-а! – завопил Кеша. – Паразиты, подожгли мою поляну! Гнёзда, гнёзда погорят, яички сжарятся.
Кеша заметался вдоль речного обрыва. Вот он скатился к речке, схватил котелок, в котором любил тут же на берегу варить уху, зная, что в воскресный день к обеду придут к нему младшая сестрёнка с мамой. Они усядутся на траву, разбросят рушник, выставят чашки, нарежут хлеба, лука-батуна, а Кеша поднесет парующую в котелке, запашистую уху из пескарей, ельцов, ершей и окуней. Знатная уха, наваристая из стольких-то сортов рыбы! Да и обильная.
Сейчас в котелке был утренний улов. Кеша опрокинул его. Рыбёшка затрепыхалась в осоке.
– Ты чего, Кеша? – раскрыл было рот Колька.
Кеша зачерпнул в котелок воды и метнулся по косогору на поляну.
– Гнёзда спасать!
– Как? – донесся испуганный Колькин голос.
Кеша бежал по поляне к первому, только ему известному гнезду. Вот оно, старательно свитое жаворонками из былинок, прикрытое стеблями пырея, упавшими снопом на землю. На дне пух, мягкий и теплый, где красовались пять крохотных яичек. Кеша полил вокруг гнезда водой из котелка. Что дадут эти капли в море травы? Он снова бросился к реке, а огонь приближался. Ветер слегка переменился и гнал страшную языкастую стену с юга, но и с запада огонь бушевал и наступал, грозя взять в кольцо юного натуралиста. Кеша не видел опасности. Он снова зачерпнул воды и закричал Кольке, что стоял на высоком берегу и глазел на пожар: