– Андрей Васильевич, чай, кофе. – встала со своего места, поправляя короткую юбочку, лейтенант Лядова.
– Спасибо, позже. Анатольич, зайди. – сказал я и широким майорским шагом пошёл на своё рабочее место.
– Ноги. – что-то пискнуло сзади.
– Что? – не сразу понял я.
– Ноги, Андрей Васильевич, вытирайте. Тряпка у порога, – осмелев, поставила меня в известность новый сотрудник отдела.
Конечно, я мог бы. И надо было бы. Но я же не. Что ж мы совсем, что ли. Короче, я вернулся и вытер туфли о чуть влажное оранжевое махровое полотенце. Это потом я вспомнил, что полотенце было Алика. Банное. Он всё забывал его забрать домой постирать и прятал в шкафу. А ребёнок увидел и спросил дядю Чегевару:
– Можно?
– Можно! – с удовольствием ответил дядя Чегевара, сразу узнав оранжевое полотенце Алика.
Черных вошёл вслед за мной и сел на кожаный диван, помешивая в пол-литровой кружке напиток неизвестного происхождения. На моей памяти он так по молодости коньяк мешал чайной ложечкой. Сидел себе, мешал и отпивал мелкими глотками, постепенно сползая со стула. Правда, давно это было.
– Есть что нового? – спросил я, понимая, что пока из больницы не вернётся Корнев, все новости не в счёт.
– Она ещё по-английски свободно лопочет… – полушёпотом доложил самую важную новость Черных.
– А не охренел ли ты, Анатольич? Я тебя про другие. – зашипел я, багровея от желания учинить самосуд над планировщиком моего кабинета за отсутствие входной двери.
– А… так бы сразу… Сажин Сергей Трофимович, проживает по адресу.
– Дальше.
– Два года назад был привлечён по статье 171-й, 2-й части. Признан виновным, мера пресечения – штраф пятьсот тысяч российских рубликов, – зачитал из своего блокнота Чегевара.
– Это что-то с азартными играми? – вспоминая не слишком популярную у нас статью, спросил я.
– Статья 171-я УК РФ. Незаконные организация и проведение азартных игр. Часть 2-я – деяния, совершённые группой лиц по предварительному сговору, – донеслось из соседней комнаты.
– За знание статей УК РФ и хороший слух выношу благодарность. Без занесения. За то, что без разрешения встреваешь в разговор и перебиваешь начальников, объявляю выговор. Без занесения. «Плюс» на «минус» что будет, Лядова? – поинтересовался строгий, но справедливый начальник отделения.
– Ноль… – чуть слышно ответила лейтенант.