Как только я закрыл за собой дверь, меня охватило еще одно неприятное волнение: что скажут обо мне за глаза?
На полпути к метро я остановил такси. Меня довезли до станции Сальтшё-Дувнес, где утром я оставил машину.
Самым обычным утром.
Всего-навсего семь часов назад. Я долго сидел на водительском месте. Смотрел на старое здание вокзала и провожал взглядом электрички, каждые двадцать минут проносившиеся мимо. Люди садились на поезд и сходили с него, некоторые лица были знакомы мне по родительским собраниям в школе. Мне было просто необходимо посидеть и понаблюдать за привычным ходом событий. Вернуться к своему обычному состоянию, прежде чем воссоединиться с семьей. Спустились сумерки. Маленькая парковка постепенно пустела. «Я не могу рассказать об этом, – думал я. – По крайней мере, Òсе и детям. Особенно детям. Я не имею права передать им этот страх. Отцы не должны, пасуя перед угрозой, беспомощно лежать под дулом пистолета и молить о пощаде. Отцы оберегают от зла. А Òса? Что из случившегося я смогу рассказать ей? Я же ее знаю, она вытянет из меня все подробности. Захочет в точности узнать, как все произошло, а потом будет возмущаться, почему это случилось именно со мной, и попытается, что-нибудь предпринять. А уже поздно. Ничего не поделаешь».
Я подумал о своих родителях. Как они все детство были рядом со мной, создавая чувство безопасности. Мы жили в таунхаусе в Эскильстуне. Папа работал учителем, мама – зубным врачом-гигиенистом, оба имели активную жизненную позицию и состояли в общественных организациях. Помню, как они старались сделать мир хотя бы немного лучше. Говорили, что все люди по сути своей добры. Что некоторые сбиваются с пути, но на это всегда есть свои причины. Я подумал об отце, о том, как он болел душой за своих учеников и часто с грустью повторял, что уже в школьные годы можно предугадать, кто из учеников достойно справится со взрослой жизнью. Ему было достаточно одной встречи с родителями трудного подростка, чтобы предсказать его будущее. И как отец убивался каждый раз, когда оказывалось, что он был прав. Мой отец – умный и добрый. Он всегда знал, что необходимо предпринять.
«Нет, я не могу рассказать. Мои дети имеют право на чувство безопасности, с которым вырос я сам».
В прихожей пахло чесноком и карри. По вторникам и четвергам готовит Òса, я готовлю по понедельникам и средам. Такое распределение обязанностей позволяет нам через день задерживаться на работе подольше.