Поговорил наконец с Татьяной Павловной. Марат в городе Пушкин, в больнице. Как она сказала, находится на излечении. Как это понимать? Он избежал наказания? Или это только отсрочка?
Дом в трещинах-морщинах, потолок шелушится, а на стенах экзема.
Жара, невыносимая, грязная, пыльная, неистребимая, наконец сменяется прохладой. Иногда слышен ливень. Его практически не видно. Так, кусочек неба, кусочек ливня, кусочек воли и много-много тюрьмы. Появились следы водянки. Будет жара, будет водянка. Нижняя губа лопнула. Начал активно пить витамины, вроде бы подживает. Но тут это так, вскоре опять лопнет. Телевизор смотреть просто невыносимо – одни знакомые рожи. За что все это мне? Все мои знакомые упрочивают свои позиции на телевидении, в театре, в кино, в литературе и газетах. Я же сижу в тюрьме. И, как всегда, ничего не успел сделать. Обидно.
30 мая. Время тянется, как резинка от трусов. Как жвачка, ничего не давая, только отбирая: нервы, здоровье, время. Голову перестали посещать мысли. Даже стихи не приходят. Да и откуда им взяться в такой обстановке? Вот, может быть, завтра закрою дело, и дальше – ожидание суда. Ожидание суда, ожидание туда – опять сплошное тягостное ожидание. Скорей бы все это закончилось. Бы! Бы! Бы! Все время будущее. Когда же оно перейдет в прошлое?
Лохматое, рваное солнце, тяжело продираясь сквозь тучи, ползло по небосклону. Его ошметки падали на стены, влетали в окна, а один, нелепый и малый, влетел в камеру. Вот уже и лето. Второе лето. Сколько еще придется считать сезонов через решетку камеры?
1 июня. Закрыл дело.
– Зачем, товарищ следователь, вы написали на меня столько жалоб?
– Это не жалобы.
– А что же это, по-вашему?
– Мне же надо было чем-то жопу прикрыть. А то ведь меня нагибают и ебут.
– И вы об этом так спокойно говорите?
– Да, а что? Один раз не пидорас. Потом вжик, вжик – и мужик. Ха-ха.
– Не хотелось бы, чтобы меня трахали на работе.
– А что же, служба такая.
– Ну, значит, нравится она, служба эта, раз вы работаете.
– Ничего, нормально.
Не верь, не бойся, не проси,
И чашу эту мимо пронеси.
О боже! Отведи предательство друзей!
Врагов моих убийственных затей,
Спаси и отведи неверность жен,
Чтоб не был я болезнью поражен,
Убереги от безучастия детей,
Продли жизнь матери моей,
Спаси от безразличия людей,
И от жестокости моих судей.