– Вон тебе телевизор, – откликнулся Хорохорин, – тряпкой по полу возит. А другой передачи здесь не покажут!
И хоть переговаривались они тихо, странное эхо подхватило их слова и жестяным шелестом разнесло по залу. Старуха медленно повернулась в их сторону и, неожиданно сверкнув изумрудным горящим глазом, погрозила скрюченным пальцем.
– Ишь ты, напасть какая! – смутился Хорохорин и дёрнул товарища за рукав. – Посмотри на неё – прямо чертовка какая-то! Всё слышит…
– Это тебе померещилось! – сладко зевнул Междупальцев и вытянул ноги. – А вот телевизор посмотреть да коньячка под икорку пригубить и в самом деле было бы недурственно! И вдогонку за этим без остановки шампанского под холодец с хреном. Ну, или наоборот…
– Замолчи, изверг! – сглотнул слюну Хорохорин, сразу забывая о старухе. – С обеда маковой росинки во рту не было, а ты про такое! Знали бы, что так задержаться придётся, и коньяка, и икорки купили бы в городе для такого случая…
– Глянь на часы – уже полдвенадцатого, – продолжал неизвестно зачем искушать приятеля Междупальцев. – Люди повсюду радуются, тосты произносят, друзей поздравляют, желания на будущий год загадывают, а мы, как какие-то сычи… У нас сейчас лишь одно желание: выбраться отсюда поскорее, и всё… Пошли в буфет, Стёпа, там наверняка что-нибудь найдётся для таких горемык, как мы.
От его слов Хорохорину стало совсем тоскливо и одиноко. Первый раз за долгие годы он вынужден встречать замечательный новогодний праздник вдали от дома и от близких, которые наверняка не оставляют надежду, что в последнюю минуту, перед самым боем курантов, он появится. Такое уже случалось однажды, когда он всё же успел вернуться из дальней командировки. Сегодня никаких чудес не предвиделось, и домашние, конечно же, будут сильно огорчены.
– Эх, была не была, где наша не пропадала! – он сдвинул погуще брови, чтобы друг не заметил его минутной слабости, встал, расправил плечи и полез в карман за бумажником. – Пошли в буфет!
Друзья гордо проследовали мимо старухи-уборщицы, не спускающей с них глаз и отчего-то криво ухмыляющейся.
– Что это она на нас так смотрит? – настороженно поинтересовался Междупальцев.
– Да ну её к дьяволу! – преисполненный мрачной решимости, неожиданно разозлился Хорохорин. – Мы у неё в долг не занимали, а значит, и разглядывать нас, как врагов народа, нечего!