А потом я зафрахтовался на мидовский корабль «Зосима Шашков», следующий по маршруту «Москва – остров Валаам – Чебоксары – Москва». На 20 дней.
Мобильников в 89-м, как я уже говорил, не было. И я звонил ей вечерами из разных городов.
Узнал, что у неё есть муж.
А на двадцатый день на Речном вокзале она меня встречала. Как родного.
Я, кажется, отвёз вещи в общагу. Вечером мы встретились на Арбате. И долго сидели у неё в коммуналке на Барыковском (муж с компанией уехал – нет, не в командировку, а на юг. А она почему-то (?) осталась). Еды было много. Шампанское по кооперативно-спекулятивной цене – 25 рэ бутылка. И я заночевал в соседской комнате.
Потом, чтобы мне не возвращаться в общагу, Света дерзко заселила меня на 10 дней в семью к Олегу – Олег тогда уехал на гастроли с театром Моссовета, кажется, в Англию, он работал там осветителем. В театре, а не в Англии, разумеется.
А потом я уехал в Кострому и вернулся 23 августа, чтобы отпраздновать день рожденья с новыми друзьями. Договорились встретиться у тоже-барда Димки Орлова.
Приезжаю в общагу утром – а там сосед Андрюша. И не один. Он специально вернулся пораньше из Ташкента, чтобы пожить в своё удовольствие с какой-то девушкой. Меня там явно не ждали.
Звоню Орлову – он дико извиняется, говорит, что заболел и потому принять нас не может. А у Светы в коммуналке тоже полный боекомплект. Знакомиться с мужем я упорно не желал.
Орлова я всё-таки уломал, и мы явились к нему – с Олегом и Светой.
А потом я повадился ходить к Свете в гости – вечерами, и почему-то когда мужа нет. Мы сидели, пили шампанское, болтали, я пел новые песни, читал стишки.
Мы даже танцевали под музыку Нино Рота.
Смеркалось. Мы не включали свет.
И когда она меня вдруг обняла и поцеловала, я замер, как несовершеннолетняя девушка, не знающая, что дальше делать и как это оно бывает.
Или как суслик, загнанный в угол.
Или как… что?
Аналогии кончились. Мысли оборвались. Остались только чувства, и как писал писатель Аверченко – у меня «всё заверте…»
Мы ходили в обнимку по переулочкам Арбата. Практически не отлипая друг от друга.
Мы фактически не разговаривали. Мы заговорщицки молчали. И целовались-целовались-целовались.
Так – что губы у меня к концу вечера затекли.
А ведь где-то в этом городе – а может быть, на юге – ходил по этой планете вполне осязаемый Светин муж.