– Эй ты, урод, – кажется, один из конвоиров обратится к Сэму. – Ты понимаешь, что твоя подружка лопочет?
Стареющему наёмнику, уже давно позабывшему, как правильно испытывать страх, очень захотелось съязвить. Сказать, что албанец говорит какие-нибудь мерзости про всю семью рыжего копа, что собирается выбраться отсюда и перерезать им глотки но… Стоило поберечь силы. Сэму хотелось верить, что они ещё пригодятся.
– Понятия не имею, – разбитыми губами, по-русски пробурчал Сэм.
– Сам-то ты откуда будешь? – подал голос второй коп, невысокий брюнет с кривым носом. – Американец?
– Француз, – ответил наёмник. – А есть разница?
– У нас нет национальности, – прохрипел на общеанглийском, отплёвываясь от крови, товарищ Сэма. – Мы в "Агхарте" – все одной крови, семья, и боремся мы за общее дело. У нас всё общее, цель, земля…
– Жёны, небось, тоже? Рот закрой, паскуда! – наотмашь, рукой в чёрной перчатке, брюнет хлестанула то ли Честа, то ли Чейза по лицу. – Открывать его будешь, только когда тебя спросят!
– Семья, значит, – улыбнулся рыжий, чьё лицо было забрызгано веснушками, словно подсохшими каплями крови. – Наверно, сук, поэтому вы чуть все друг друга не переубивали пару лет назад. Семейная драма, домашнее насилие, обычное же, сук, дело. Бытовуха! Вот скажи мне, француз, – рыжий подался вперёд, смотря Сэму в лицо, – тебе уже лет не мало, и, судя по харе, кровушки ты хлебнул сполна. Ну так зачем тебе всё это? Надеялся, сук, своей смертью подохнуть, в постельке, с тарелкой горячего супа рядом?
– Молод ты ещё, – сухо ответил наёмник. – Не нюхнул ни пороха, ни смрада палёной плоти товарищей, с которыми ещё вчера играл в кости. Сотри молоко с губ, или что это там у тебя белое…
– Так вы ж, сук, сами продолжаете эту войну! Она закончилась, официально, ещё хрен пойми когда, мы уже почти отстроили всё, что было разбомблено! Вон, гля: в Питере не осталось ни одного повреждённого квартала, а ведь треть города пылала! Самое яркое воспоминания меня маленького… А вы, сук, всё не уймётесь!
Рыжий придвинулся ещё ближе, одной рукой взявшись за оружие, висевшее на поясе:
– Я совсем малой был, когда папка живым вернулся, под стол пешком ходил. Но, говорят, все радовались, пир был, сук, на весь мир. Но вам, тварям, всё мало… Вам, сук, доза нужна, доза стрельбы и взрывов, насилия и мародёрств! Вас не устроило, что президенты друг другу руки пожали, посветили в объективы камер своими отбеленными зубами, да? Вас, сук, ничего не исправит, дай только пошмалять в кого-нибудь, пусть хоть по своим!