– Умница, Амира, – не успела я опомниться, как Зейн тут же, подтянул меня к себе, по-хозяйски сжимая обнаженную грудь. – Вот видишь, как всё хорошо складывается, когда ты меня слушаешься, – убрал с моего лица прилипшие волосы, поглаживая по щеке. – Радуй меня и дальше, Кошечка, и всё у тебя будет хорошо.
Почувствовав на своей коже его горячее, влажное дыхание, хотелось кричать и отбиваться, вот только в этот момент я была настолько изнемождённой, что даже не пошевелилась. И не столько физически сколько эмоционально.
Нужно было не только переварить случившееся, но и не сойти с ума от пережитого унижения…
Я смотрела на своё отражение, словно впервые в жизни видела стоящую пред собой девушку. Лоснящиеся, длинные волосы были уложены в толстую косу. Глаза подведены, губы накрашены. В ушах серьги с огромными камнями. И платье тысяч на пять, если не больше.
Сложно представить, что ещё пару дней назад, никому не нужная и всеми забытая, младшая дочь Рамона Гуера, жила в интернате. А уже сегодня брат объявит меня полноправным членом семьи.
Понятное дело, что ни о какой доброте и кровном долге и речи быть не может. Уверена не найди Карлос возможности использовать свою «любимую» сестру в нужных ему вопросах, я бы и дальше жила как самый обычный бурьян.
Ну и чёрт с ним! Главное что больше я уже никогда не вернусь обратно. Теперь у меня будет и семья, и обеспеченная и жизнь, и пусть какая-никакая, а всё равно свобода.
– Ну что, готова? – зашел в комнату Карлос, рассматривая меня с головы до пят и тут же недовольно добавил: – А с лицо-то что? Чего такая кислая мина? Живо приведи себя в порядок, Амира! Или ты уже забыла, насколько тебе повезло?!
– Я… – испуганно дёрнулась, когда он бросился на меня, хватая за подбородок. – Что со мной не так?
Обычно я никогда не страдала излишней боязливость и всегда могла дать отпор. Жизнь научила.
Но сейчас вопрос стоял не просто о защите, а о выживании. Стоит показать зубки и он тут же лишит меня их. Если не хуже….
– Рожу свою видела? – грубые пальцы с посиневшими татуировками впились мне в щеки, выкручивая их до ноющей боли. – Ты чего такая бледная? Не хватало еще, чтобы Морино решил, что я пытаюсь подложить под их сына больную девку. А теперь иди сюда, – наконец-то оставил в покое моё лицо, нервно вышагивая к бару. Секунда, и Карлос до отказа залил тумблер крепким виски. – Пей. Мужики не любят фригидных баб. А ты сейчас всё равно что бревно неповоротливое. Даже дорогие тряпки не спасают.