в мокрых кроссах за тыщу двести.
24.01.2018 г.
Когда-то, двадцать лет тому назад,
одетый в шапку синюю с помпоном,
во дворике, друзьям чтоб показать,
я набирал отстрелянных патронов.
Набит был вечно гильзами карман,
даже не думал: кто там был мишенью?
Война валялась просто задарма
и обладала странным притяженьем.
Кружили вороны, мы бегали смеясь
И карусель несла детей по кругу.
Нам было еще долго до того,
когда направим пистолет на друга.
Отстрелянные гильзы на траве -
мое воспоминание живое
и невдомек веселой детворе,
что не было тогда в стране героев.
Что ночью навсегда нашел покой
очередной должник и бизнесмен,
а все улики детскою рукой
я собирал, не пачкая колен.
24.01.2018 г.
Муза моя любит порой заявиться ночью.
Пьяная, как всегда. Время от времени плачет.
Душит рассказами, байками, ну и всем прочим.
Зря я, конечно, ей забываться начал.
С ней, по привычке, бутылка початого виски.
Носит мои рубашки. Курит какой-то выхлоп.
Пьет. Матерится. Считает возможные риски.
Трезвеет к утру. Молча находит выход.
Муза проводит светлые дни в борделе,
где не найти судеб счастливых точно.
Там, где мужчины жестоки и на пределе,
где продают взгляд из щели замочной.
Муза моя любит ко мне заявиться ночью.
Медленно снять чулки: холодная и простая.
Надо поставить точку, но это, впрочем,
нас не приблизит к счастью. Я точно знаю.
02.01.2013 г.
С недавних пор, пусть было все иначе,
во мне отсутствует, надеюсь насовсем,
желание вести, как передачу,
прямой эфир из страхов и проблем.
Репертуар канала перекроен:
желчь новостей с мотивами набата
себя изжила, а с таким настроем
уволен даже свет и оператор.
Работая на индустрию своих страхов,
контент плодя сомнительного толка -
мы инсценируем падения и крахи,
правда не в бездну, а в белье из шелка.
Когда тебе назначили расстрел
и смерть идет в твое мироустройство,
будет довольно самых разных дел,
чем репортаж – у бед такое свойство.
26.12.2017 г.
В запахе дыма и табака,
перепачкан сажей стоит старик.
С папиросой дрожит рука,
но в улыбке усталый лик.
Майка стирана, как душа,
штопан валенок левый грубо.
Погорельцу совсем не жаль
дом на фоне, что тлеет грудой.
Он не выживший из ума,
а в кармане на литр горькой.
Может выторговать и два,
насладиться сполна попойкой.
Строил прочно и холил сад,
запасался усов клубничных -
только был разве кто-то рад