– Тогда что это может быть? – Костя убрал руки от тела и уставился на меня. Желваки на его лице подергивались, а губы вытянулись. Мужчина облизнул их и шмыгнул широким носом. Приболел, наверное, бедняжка.
– Думаю, это могла быть банальная месть. Впрочем, вариантов слишком много. Но в том, что убийца и жертва были знакомы, я почти что уверена. Нам надо поискать и иные улики. – закончила свой монолог я. Надо еще будет составить протокол. – Допрос свидетелей уже закончен? Они не могли быть причастны?
– Не думаю. После того, как свидетели вызвали полицию, к ним прибавился народ. Значит, место преступления парочка не покидала. А при обыске оружия найдено не было.
– В таком случае стоит установить время смерти жертвы и сопоставить со временем вызова полиции. Тогда станет ясно, являются ли они подозреваемыми. Но им ничего говорить не стоит. Вдруг спугнем. – Я натянула простынь обратно на мужчину и поднялась на ноги, за мной встал Костя и поправил шарф. Я инстинктивно сделала то же самое.
На улице и правда было очень холодно. Я медленно обвела взглядом зевак. Несколько человек стояли с телефонами и пытались заснять место преступления.
Чего людей вечно тянет к подобному? Вот им прямо крайне необходимо прийти и сфотографировать или снять на видео какое-нибудь происшествие! Причем необходимо, чтобы и тело было видно. Потом фотографии поплывут по сети с обязательными комментариями местных жителей, а их теории о произошедшем будут одна мрачнее другой. Двадцать первый век, чтоб его.
– Кстати, – вдруг сказал Костя, – поздравляю с повышением. Никогда бы не подумал, что старшим следователем станет столь юная особа. Тебе повезло.
– Да, – улыбнулась в ответ, – повезло с генами.
Костя тут же потупил взгляд. Я прекрасно поняла, что именно он имел в виду, но решила пресечь его мысль на корню. Терпеть не могу, когда мне начинают приписывать успехи лишь потому, что я – дочь своего отца. Им кажется, что я успешна в работе из-за того, что ношу его фамилию, но почему-то никто не думает о том, сколько сложных дел я раскрыла. И скольких смогла засадить за решетку или спасти от ложных обвинений.
Среди перешептывающихся друг меж другом людей, держащих в руках телефоны или сумки и громко ахающих, я разглядела человека, стоящего поодаль. Он глубоко натянул на голову черный капюшон и просто наблюдал за происходящим, но не как все. Он смотрел именно на меня. Я кожей чувствовала его взгляд.