Заметив нас, идущих в окружении
подбоченившихся юнцов, десяток дуэгарок, о чем-то громко спорящих у
открытых настежь и перекошенных ворот, которые, похоже, никогда и
не закрывались, оживился и начал гомонить еще сильнее. На их
возгласы подтянулось еще некоторое количество народа, среди
которого я так и не заметил ни одной особи мужского пола из числа
тех, кто готов выйти на поле боя. Женщины, дети, несколько стариков
– и только.
Гвалт поднялся невозможный, эта орава
тыкала в нашу сторону пальцами и о чем-то горячо спорила. Насколько
я понял, темой разбирательства была гипотетическая дележка наших
тел по справедливости, в смысле кто из них что на стол нынче
ставить станет.
Кончилось все тем, что одна особо
ушлая и беззубая бабка попыталась потрогать Рафаила через балахон
за бок на предмет упитанности и наваристости. Само собой, лич
подобной вольности не стерпел, меч ширкнул о ножны, и в тусклом
освещении города дуэгаров сверкнула сталь. Как от удара увернулась
пронырливая старуха, понятия не имею, но ей это удалось, и слава
богу. Только этого мне еще и не хватало.
Секунда тишины – и новый ор ударил по
ушам. Теперь его темой стало вопиюще нахальное поведение, рвущее
напрочь все возможные шаблоны местных жителей. Как так? Если уж
светлая (тьфу-у-у) сама пожаловала сюда, то она автоматически
акцептовала свое согласие на то, что попадет в котел, на сковородку
или вертел. А эти, погляди-ка, еще и ерепенятся!
Личи встали в боевые стойки,
прикрывая меня с двух сторон, их черные капюшоны медленно, но
неустанно двигались влево-вправо. Они уже прикидывали, как вырежут
это поселение до последнего дуэгара, чего я, разумеется, допустить
никак не мог.
– А ну тихо, дети подземелья! –
заорал я, надсаживая виртуальную глотку. – Заткнулись все,
сказано!
Странно, но сработало. Видать,
пассивное умение «переговорщик» наконец дало о себе знать. И
хорошо, а то болтается с давних пор, но все без толку.
– Кто на моем языке говорить умеет
более-менее? – осведомился я у толпы. – Из тех, кто не только о
еде, но и о чем-то другом думать способен.
– Моя говори, – буркнула мордатая
дуэгарка в возрасте. – Моя три раза в поход наверх ходи, семь
человек убей, два эльф и гнома. Гном была невкусный. Эльфа очень
вкусный!
– Сразу нет, – отмахнулся я. – Кто
еще?