Ромул пару раз дернулся, ткань его
порток затрещала.
– Сейчас оставшиеся счетоводы
подойдут, – порадовал его брат Херц, поигрывая кинжалом. – В том
числе и тот, который отвечает за задушевность проверяемого. В
смысле за предельную искренность казначеев, кладовщиков и прочих
ответственных лиц перед работодателями. Ведь бывает так, что
разговор как-то не вытанцовывается? Ну, согласись, случается
подобное? Вот тут-то он и вступает в дело. И – о чудо! Через
какие-то пять-десять минут никто уже не увиливает, не пытается
врать. Честность и открытость приходят в беседу.
– Я никогда не вру, – пробормотал
Ромул, пытаясь поймать мой взгляд. – Господин Хейген, вы же знаете
мою вам преданность, ведь только на наших с вами плечах стоит клан.
Зачем эти двое меня пытаются обвинить в том, чего я не делал?
– Пока никто никого ни в чем не
обвиняет, – изобразил я удивление, а после пустил в ход просто
бронебойный козырь: – К тому же если у тебя чистая совесть, то и
бояться нечего. Тем более что скоро сюда прибудет мой большой друг
брат Юр. Мне показалось возможным попросить его выступить
независимым консультантом…
– Да понял я все. – Казначей перестал
дергаться и тяжело вздохнул. – Понял. Что вы желаете узнать от меня
в этот раз?
Я всегда говорил, что он кто угодно,
но только не дурак.
– Рышхана. – Сделав пару шагов
вперед, я отстранил в сторону брата Миха и присел на корточки так,
чтобы наши с Ромулом лица оказались друг напротив друга. – Кто она?
И как ее найти?
– Не надо ее искать. – Дернулся
казначей. – Ой не надо! Это очень плохая идея. Совсем плохая! Лучше
оказаться в Черных песках или попробовать обворовать обитель
Раш-нга-Рона, чем столкнуться с Рышханой.
– А я тоже слышал это имя, – внезапно
сообщил мне брат Херц. – Его упоминал один из тех, кто меня учил.
Если не ошибаюсь, ее прозвище – «Смерч пустыни». Верно же, вор?
– Я не вор, – насупился Ромул. – Но
да, так ее тоже называют. А еще «Рышхана Верная Смерть». Почему –
объяснять не стану, мы тут все люди, повидавшие жизнь.
– Мне она известна как Губительница.
Столько имен, и все как на подбор не сильно приятные. И тем не
менее мне надо с ней пообщаться, – невозмутимо заявил я. – Смерть,
не смерть – выбора у меня нет.
– А у меня есть. – Казначей встал со
стула и протянул ко мне руки. – Валяйте, заковывайте меня в кандалы
и отправляйте в темницу. Лучше я там от голода и холода помру, чем
снова с этой бестией встречусь.