– Пора, пойду, а ты им скажи, что со мной сама расплатилась – какими-нибудь секретами знахарскими. Не буду у вдовы плату брать.
– Но как же так? – Травница замялась, вроде бы чуя мою правоту, но не осмеливаясь нарушить раз и навсегда установленный порядок. – А обычай…
– Я паренька не лечила магией, не успела, – осторожно призналась женщине, отведя глаза от обезумевшей матери и счастливого пацана, чей голос звучал все звонче и звонче. Почему-то мне было неловко. – Он раньше заговорил, хватило одной веры в то, что будет здоров. Ты знаешь, как это случается, если верит больной в исцеление, иногда никакого другого лекарства не надо.
– Все равно твоя магия его спасла, – осталась при своем мнении Катрика, – коли Валь не поверил бы в силу магевы, так и молчал бы по сию пору. А про Иваллу ты правильно угадала, небогат их двор, концы с концами абы свести, я тебя привела, мне и благодарить. Не отказывайся, магева Оса, не гневи мою судьбу.
Горсть монет травница достала из плотного кармашка на фартуке и отдала мне без счета. Вспомнив, что врачи да колдуны на селе издавна считались самыми богатыми людьми, я не стала ругаться с Катрикой, молча убрала почти незаработанную плату в карман к первым трем монеткам и вышла, не дожидаясь, пока ошалевшая от счастья Ивалла кинется целовать мне ноги, женщина уже порывалась это сделать.
Травница решила чуток проводить меня до калитки. Тут в голову и пришла очередная идея.
– Слушай, Катя, – схватила травницу за руку, – если твоя подружка на компенсации настаивать будет, скажи, я ей так отплатить велела: найти достойного мужика, который и ей приглянется, и Валю отца заменит.
Катрика мелко заморгала и расплылась в улыбке, потом энергично кивнула:
– Обязательно, даже если настаивать не будет, все равно передам. Хватит Ивалле себя до срока сушить, вон Дамитр с соседней улицы по ней давно убивается, так бирюком и живет, ее дожидаючись. Мужик хороший и детишек любит, с Валем частенько возится.
– Вот и ладно. – Я облегченно вздохнула и почти бегом устремилась за калитку, тут меня нагнал переливчатый смех сильфа, зазвеневший будто в самом ухе. Фаль протянул:
– Ты очень мудрая, магева Оса!
– Нет, просто вредная и очень люблю совать нос не в свои дела, – отмахнулась я, закинув карандашик в сумку и встряхнув ею хорошенько, чтобы улегся на самое донышко.