– Дай руку.
Рыжий прикусил губу, но руку протянул решительно, словно к огню притронуться собирался. Мои пальцы схватили теплую ладонь, уложили ее на столешницу, глаза машинально отметили длинные тонкие пальцы. В памяти всплыли полыхающие знаки рун. Выбрав одну из них, шепнула:
– Иса, – призывая силу руны, попыталась остановить кровь. Ток живительной влаги постепенно превратился в редкие алые бусины, а потом и вовсе иссяк. С моих губ слетели названия трех целительных рун, и широкий порез затянулся красной корочкой шрама, которая побледнела и истончилась прямо на глазах.
– Фаль, – не отпуская руку парня, позвала сосредоточенно пыхтящего у меня на плече и обижающегося, что ему не позволили закончить бой, сильфа, – а почему он тебя видит? Неужто тоже маг?
– Нет, – пренебрежительно зафыркал мотылек. – Этот ворюга, о, прекрасная Оса, всего лишь на четверть эльф, потому и имеет дар зреть волшебные создания.
– Ответ принят, – кивнула я, приняв к сведению новую информацию, и обернулась к напряженно изучающему поверхность стола новому знакомцу.
– Зачем ты полез ко мне в сумку? Неужто решил, что я тут самая подходящая жертва?
– Любопытство проклятое, – скривил губы рыжий, изумленно изучая исцеленную руку, сжимая и разжимая кулак, вертя ее во все стороны, – не мог удержаться. Ни разу к магам в сумки заглядывать не доводилось, а тут такой шанс представился. Вот в ловушку и угодил…
– Да какая это ловушка, – засмеялась я и достала свой почти просохший платок из кармана джинсов. Бедная тряпочка, как ей тут достается! Обмакнув платок в ягодник, принялась затирать кровавые следы воровства на ладони парня, потом на столешнице, поясняя между делом: – Просто ножик, когда я сумку встряхнула, лег лезвием вверх. Но вообще-то хорошо, что ты первый туда полез, ведь могла бы порезаться.
– Ты не стала поднимать тревогу, собираешься покарать меня сама? – прищурив голубые глаза, обреченно поинтересовался вор, нервно заерзав на лавке.
– На кой ляд мне тебя карать? Местных денег и украшений в сумке все равно не было, а за то, что полез, куда не просили, сам себя покарал на славу, – усмехнулась я и, сунув в руку парню надкушенный пирог, посоветовала: – На, съешь и успокойся. Никаких опытов над тобой проводить не планирую, человеческие жертвоприношения и прочие кровавые извращения не по моей части.