Похоже, гаданье выдало мне лимит ярких видений и ужасов, поэтому дрыхла я без задних ног и проснулась от того, что чей-то знакомый голос весело кричал:
– Эй, хозяева, день добрый! Магева Оса у вас на постое?
– Тише, парень, не ори как оглашенный. – Никогда бы не подумала, что Торин может шептать так тихо и одновременно строго. – Спит еще магева, натрудилась вчера. Мало ей лекарской магии, так Полунка моя, дурища, ее гадать вчера упросила.
– Уже не сплю! – откидывая одеяло и вскакивая на ноги, заорала я не хуже Лакса. – Сейчас оденусь и выйду!
Пока прыгала, натягивая свои шмотки и новенькие сапожки, одеяло у стенки зашевелилось, задергалось, из-под него выбрался заспанный сильф, расправил чуть помятые с ночи крылышки, вспорхнул, протирая кулачками глаза. Ха, не только я сегодня в засонях хожу!
– С добрым утром, Фаль! – засмеялась, подставляя приятелю ладонь.
– Радости солнца, Оса! – отозвался сияющий малыш.
Кажется, все тревоги духа остались в дне вчерашнем, его вера в меня всемогущую была настолько велика, что паренька не колебали никакие темные предсказания. Такое доверие нельзя предать по определению! – решила я и послала подальше все страхи, пусть себе кого другого терзают, я сильнее.
В комнате, где мы вчера обедали, меня уже ждали гигантская бадейка парного молока (топить, что ль, меня в ней собрались?), свежеиспеченный хлеб (блин, это как же меня надо было уездить, чтобы я от такого запаха не проснулась?!), миска мягкого творога, плошка варенья на меду, яички, кусок сыра и все семейство Торина с Лаксом в придачу.
Олесь вился вокруг вора и выпытывал:
– Чегой-то на тебя наш Разбой не лаял?
– Я с собаками дружбу вожу… – таинственно улыбался рыжий, ни в какую не желая выдавать своих секретов, а завидев меня, с ехидной задоринкой, скрытой под толстым, как шоколад в «Натсе», слоем фальшивой почтительности, вопросил:
– Никак почтенная магева решила в Больших Кочках еще на денек задержаться?
– Ни в коем разе, труба поет, дорога зовет, – с магевской важностью ответствовала я, плещась у рукомойника и метко брызгая на мордочку весело отфыркивающегося Фаля. – Вот сейчас перекушу, и в путь!
– Кого перекусишь? – принимая из рук хозяйки аппетитный ломоть хлеба с пускающим слезу желтым маслом, заинтересованно уточнил Лакс, сбившись с уважительного тона. Ну никакого почтения к моей колдовской персоне!