А то чувствую себя как в музее, все такое красивое, что плюнуть некуда, а плюнуть почему-то хочется, наверное, низменная человеческая сущность пробуждается. Сравнение-то не в человеческую пользу. Стыдно! Вон тут сколько народа, никак не меньше сотни, а трава нигде не примята, ни одного окурка, бумажки или другого мусора. Птицы тоже, как щебетали в листве, так и продолжают заливаться, их близость двуногих созданий не напугала. Уже одних этих примет было достаточно, чтоб уловить разницу в менталитете.
Пока шли по краю лагеря, эльфы косились на нас с неменьшим любопытством, чем мы на них, но с расспросами приставать не спешили, то ли хорошие манеры мешали, то ли запрет вышестоящих инстанций.
– Тириэль! – завопили где-то слева хоть и мелодично, но отчаянно истошно. К нашему эльфу устремился другой лиловоглазый паренек в форме и с точно такой же прической: золотистые волосы на висках заплетены в косички, соединяющиеся на затылке и придерживающие остальную шевелюру. Вот только замечательные локоны второго эльфа казались какими-то растрепанными, стоящими дыбом, а сам он явно запыхался. Подбегая к нашей компании, затараторил что-то очень быстро, даже Лакс нахмурился, пытаясь расшифровать трели, присвисты и пощелкивания. Нет, поняла я спустя минуту, вор нахмурился именно потому, что разобрал, о чем болтает остроухий. Скрипнув зубами, рыжий перевел, поглаживая кинжал на поясе, как нетерпеливо рвущегося за дичью пса:
– Этот муд…. – вор смутился, но я успела понять, каким именно ласковым прозвищем он хотел поименовать эльфа, – говорит, что решил пошутить над приятелем и что-то сделал с тетивой его лука, думал, тот на вечернем стрельбище подлянку обнаружит, а его в дозор послали.
Эльф-провожатый зло засверкал глазами и, кивнув на нас, ответил приятелю-приколисту чередой возмущенных переливов, которые сделали бы честь самому талантливому соловью. Шутник посерел лицом, как-то разом съежился, поклонился и проговорил ту самую фразу, которую мы уже слышали от стрелка:
– Я приглашаю вас к своему костру.
– Они уже приглашены, Фалькор, – на сей раз по-человечески, чтобы мы въехали в ситуацию, возразил Тириэль, гордо вздернув изящную голову на тонкой шее.
Интересно, как это у них получается, даже если не по-своему говорят, слова все равно будто выпевают, наверное, это тоже талант. Эльфы, набычившись, смотрели друг на друга, каждый настаивал на своем праве искупления вины. Нет, юноши везде одинаковы, даже близким друзьям – дай только повод пособачиться, вспыхивают, как порох. Я вздохнула и вмешалась в назревающий конфликт: