– У него мужские дела, – порой иронии ей было не занимать. – Ну, знаешь, те, к которым они не допускают женщин?
– Рыбалка и машины? – поддержала шутливое подтрунивание над папой.
В подобной манере мы продолжили разговор, и еще долго болтали, как подружки, ни о чем. Мамино лицо и знакомые разговоры о повседневных вещах заставили меня скучать о своей уютной комнате и любящей семье. Сразу захотелось рассказать маме о Дане, но я не собиралась давать ей лишнего повода для беспокойства.
– Милая, у тебя все в порядке? – она и так распознала во мне перемены. – Ты как-то странно выглядишь. Точно ничего не скрываешь? Как себя чувствуешь? Не заболела? Я могу приехать.
А вот и она! Яркая демонстрация родительской чрезмерной заботы.
– Я не больна, просто переусердствовала с занятиями в консерватории, – выдала стандартную отговорку в таких случаях.
– Уверена? – она будто ждала повод, чтобы навестить меня. – Если что, я могу прямо сейчас заказать билет и уже завтра буду у тебя.
Даже не сомневалась, что мама способно на такое.
– Не надо ко мне приезжать, – поспешила пресечь даже мысли об этом.
Несколько секунд она пристально вглядывалась в мое изображение, о чем-то раздумывая, а потом заключила:
– Все-таки что-то не так.
Я мешкала, но в итоге решила довериться. В конце концов, у меня нет никого ближе ее.
– Помнишь нашего соседа? – начала издалека, плохо представляя, какую часть из случившегося ей поведать.
– Какого соседа? – он сразу напряглась.
– Дана, – тихо произнесла себе под нос.
– Дана? – переспросила она, словно надеялась, что ослышалась.
– Мы случайно встретились, – было начала я, но мама не дала мне договорить, начав расспрос:
– Давно ты с ним общаешься? Он сам тебя нашел? Что ему от тебя нужно?
Новость о нашей встрече отнюдь не казалась ей радостной, скорей наоборот
Я поспешила успокоить:
– Мы всего лишь столкнулись в баре пару дней назад, – представила урезанную версию нашей встречи.
– И как часто ты ходишь в бар? – тут же она отвлеклась на другую тему, не сдержав свой материнский порыв.
– Мам! – не желала углубляться в споры о том, что я давно уже не ребенок.
– Сейчас это не так важно, – она подняла руку перед собой. – И что же между вами? – потребовала разъяснений.
– Ничего, – замялась, опустив глаза. – Ты же знаешь, мы всегда были просто друзьями.