Хедсрик.
Салстан, 15 марта
Я прочитала письмо и бессильно опустила руки, разглядывая такой знакомый пейзаж, но уже за пеленой горьких слез, которые наполнили мои глаза. Раз письмо писал Хедсрик, и на нем нет даже подписи лорда Росса, то брат в плачевном состоянии. Хотя на что я надеялась, ведь проблемы начались у него уже давно. Нет, вру даже самой себе: я надеялась, что он, даже находясь в тумане опьянения, позаботится о Катарине и не бросит нашу младшую сестру. Ведь пока я не закончу обучение и не найду работу, помочь ей не смогу.
Я рассчитывала, что мне будет, куда вернуться, будет, куда приехать, будет, к кому бежать по зеленому полю, расстилающемуся перед воротами поместья. Сестра бросится мне навстречу, а брат останется ждать на крыльце. Мы выпьем вместе чай, заваренный горничной Матильдой, и со смехом обсудим все года, которые пришлось провести в разлуке.
Сглотнув слезы и постаравшись взять себя в руки, я еще раз перечитала письмо: раз сестра отдана на воспитание, значит, брат не посчитал нужным оплатить ее обучение в пансионе, пока была такая возможность. Наш дядя – неплохой человек, но он и его жена вряд ли смогут принять чужого ребенка. Да, они предоставят кров, но в лучшем случае не будут этим самым кровом попрекать. В худшем же…
Я почувствовала, что слезы рискуют сорваться с ресниц, и запрокинула голову вверх. Видеть мою слабость в пансионе, не должен никто. Выживать здесь на протяжении пяти лет и так было мукой, так что я не могу позволить себе разрушить все, что так долго строилось. Осталось полгода, всего полгода обучения, и тогда при идеальной репутации, высших оценках по всем предметам и рекомендациях наставницы, я смогу претендовать на работу в пансионе. Не предел мечтаний, но девушка без дома, где ее ждут, может рассчитывать только на это, если не готова сразу же с крыльца рухнуть в чьи-то объятия. К тому же преподавательнице в пансионе гораздо легче уговорить дирекцию на рассрочку платежей за обучение несовершеннолетней сестры.
Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и спрятала письмо в карман платья. Казалось, оно жжет бедро, хотя между кожей и бумагой было несколько слоев ткани. Но выбрасывать его я не собиралась: стану перечитывать в те моменты, когда захочется простить брата и необходимо будет прийти в себя.