– Какой? – мрачно осведомился Рожнов, входя без стука.
Все радостно засмеялись, а Стасенька тут же ему заявила деловым тоном:
– Я тебя, Вадик, больше не люблю! Я теперь другого мальчика люблю!
– Серьёзно, что ли? – недоверчиво сощурился на неё Рожнов.
– Такими вещами, Дымочек, не шутят! – сообщила ему Стасенька с некоторой даже торжественностью.
– Ну, убила! – Рожнов схватился за сердце и картинно повалился на «лежбище» – две сдвинутые кровати.
При этом он то ли от большого расстройства, то ли преднамеренно попал своей кудлатой головой прямо Лоре на колени.
– Что, места мало? – недовольно спросила она, отодвигаясь.
Сохраняя трагическое выражение лица, Рожнов сел – сначала нормально, потом, расшнуровав и сбросив кроссовки, по-турецки.
– Он мне свидание назначил, – поделилась с ним своей радостью сияющая Стасенька. – В эту пятницу днём.
– Днём? – усмехнулся Рожнов.
– А что? – заржал Лепилов. – Можно и днём, без разницы! А правду про тебя, Вадька, говорили, что ты на втором курсе к какой-то девице аж в большую перемену за этим делом в общагу прибегал?
– Не на втором, а на первом, – уточнил Рожнов.
– Это к какой ещё девице? – моментально оскорбилась Стасенька.
Рожнов как бы удивился:
– А что? Интересно?
– Нисколько! – она фыркнула, демонстративно взяла чайник и отправилась на кухню.
Рожнов выскочил вслед за ней:
– Подожди…
– Ну, жду!
– Дело в том, что я хотел тебе предложить другое мероприятие. Как раз в эту пятницу и как раз днём.
– И какое же? – новая любовь Стасенькиного любопытства не убавила.
– Культпоход… – интригующе тянул Рожнов.
– В Музей революции? – прикололась Стасенька.
– Нет, в ЗАГС, – вздохнув, сообщил Вадим.
Этого Стасенька не ожидала.
Она стояла с чайником в руке и молчала.
Этим своим заявлением он её как-то сбил с толку. Всё уже вроде было ясно, и вдруг – такое.
Стасенька прекрасно знала, как относится к женитьбе подавляющее большинство привлекательных, обеспеченных и перспективных мальчиков. Рожнов в этом плане исключения не составлял. Она слышала, что одна из его девочек, некая Инга, пыталась даже завести от Вадима ребёнка, чтобы подвигнуть любимого на культпоход, который он теперь предлагал Стасеньке с такой завораживающей лёгкостью.
Холодные серые глаза, коричневые ресницы, брови чуть темнее, а волосы – светлее… Голос, кидающий в дрожь пронзительной нежностью со сцены и не очень тщательно прикрытым цинизмом за сценой…