Нет, рассказывать нельзя. Надо дядьке сначала
повиниться, пояснить, что в мыслях же плохого не держал, скучал
просто. А там — уж как он решит. Захочет — так и скрыть все.
Ничего, если надо, и обычным новобранцем для всех прикинешься. Сам
виноват, что головой не думал. И даже если не нужен, так хоть на
заставе, может, оставят. А сболтнешь сейчас лишку...
Сзади послышались шаги. Штефан оглянулся через
плечо.
— Накинь, — Симеон протянул ему кожушок. —
Куда ж из тепла-то на двор, считай, в одной рубахе?
Штефан смутился, но душегрейку взял. Не
огрызаться ведь, когда от чистого сердца заботятся! И застудиться
не хочется. Может, все-таки рассказать? Неужели капитан не
поймет?
Симеон уселся на крылечке, вытащил трубку,
начал чистить.
— Соскучился, Подсолнух? Не вешай нос. Найдем
мы твоего дядьку, вот увидишь.
— Да если б только в этом дело. Капитан... —
Штефан замялся, а потом спросил вовсе не то, что собирался
поначалу. Само как-то вырвалось: — Если что, в отряде-то
оставишь?
Симеон вытаращился на него, как на полного
недоумка.
— Ты головой не бился? — потом сообразил,
видать, что брякнул, и фыркнул в усы: — Ну да, бился. Так-то ты
получше соображаешь. Нешто, думаешь, кто на твою родню оглядываться
станет опосля того, как ты всех нас выручил?
— Капитан, да я... — Штефан хотел сказать и
что ничего он такого и не сделал, и что вовсе не в том дело, и
мысли вконец запутались, а Симеон продолжил ворчать
успокаивающе:
— Вот слуджер вернется, первым делом и впишем
тебя, чтоб все честь по чести. Заодно и про дядьку подговоришься,
может, слуджер чего знает, а коли не знает, так выяснит, — он
заглянул в трубку, подул туда, а потом усмехнулся себе под нос. —
Ты уж только сделай милость, коленца-то свои не выкидывай,
ладно?
— К-какие?
Симеон сорвал с крыльца стебелек засохшего
винограда, поковырял в трубке и снова подул в нее.
— Да ваши семейные, похоже, с дядькой! — он
захохотал, и Штефан окончательно прикусил язык, понимая, что
пролитого не воротишь. Когда пандуры узнают...
Колени подкосились — пришлось присесть рядом с
капитаном на крыльцо. Симеон хлопнул его по плечу.
— Ладно, не бери дурного в голову! Лучше эту
самую голову лечи, а то ребята вон до корчмы никак не
доберутся.
Штефан его не понял.
— А причем тут я?
— Так ждут, пока ты оклемаешься! Куда ж без
тебя-то?