Ехали молча. Штефан, покорно загнавший гнедого
в строй на полшага позади коня Тудора, озирался через плечо, будто
хотел встретиться с Симеоном глазами, но тот улучил момент, отстал
немного и подъехал к Мариану. С другой стороны перегнулся с седла
Зойкан, уступивший Штефану свое место, и широко ухмыльнулся.
— Слышь, Мариан... Так это чего — тот малец,
что ли?
Симеон мысленно застонал — похоже, он тут один
такой дурак, остальные все что-то знали... Господи Иисусе, за что ж
так наказываешь?
Мариан добродушно усмехнулся, поглаживая
усики.
— Ить, ясно дело — тот!
— Вырос-то как! — восхитился Зойкан и толкнул
коня вперед, заламывая шапку. — И с нами, гляди, не с боярами! А я
ведь его и не узнал вовсе!
— Ты где его видел-то, Зойкане? — обреченно
спросил Симеон.
— Так это... В кабаке, когда арнаутов
метелили!
Тудор покосился назад через плечо, и Штефан
заметно съежился в седле.
— А до того, — вдохновенно продолжал Зойкан,
придерживая лошадь, — в Крайове, кажись, году так в восьмом или
около. Он вот так же на слуджере виснул, ей-богу!
— Капитане Зойкан! — рявкнул Тудор, и тот
осекся, ухмыляясь, и прикрыл рот рукой.
— Молчу, молчу.
Но стоило слуджеру отвернуться, как снова
придержал коня и досказал Симеону шепотом:
— Он тогда это... Смешная была малявка! Лезет,
чисто по дереву, и вопит на всю улицу. Нянька его уговаривает, мол,
отцепись, невместно бы боеру, а он — ни в какую. Только как матушка
его, боярыня, подоспела, слез. Куда-то там они шли, то ли в лавку
какую, то ли в гости. Так мы их проводили. Он все про войну
выспрашивал, ну, я ему и рассказывал, — Зойкан покрутил головой. —
Знать бы, что та малявка так пригодится!
Отряд влетел на рысях в распахнутые ворота
усадьбы, и Симеон осадил коня и соскочил, не дожидаясь приказа.
Охнул от боли в ноющих ребрах, но покорно пошел к Тудору. Ладно, не
впервой нагоняи получать.
Штефан сполз с седла осторожно — видать,
ушибленная голова все-таки кружилась.
— Ну, Подсолнух, — сквозь зубы выговорил
Симеон, проходя мимо. Сказал бы еще много чего, но ладно уж — и без
того парню несладко, белый вон, как меленая стена.
Тудор бросил поводья подбежавшему конюху.
— Лошадей примите. Мариан, покажи, где они
могут разместиться. Капитане Симеон, за мной. Штефан тоже.
Штефан все хлопал глазами и старательно крутил
головой по сторонам — все верно, ежели парень был в своей Академии,
в новой усадьбе слуджера он бывать не мог, а старую турки уже давно
пожгли.