Очутившись в кабинете, Тудор неспешно скинул
плащ, бережно повесил на крючок у двери. Указал Симеону стул, сам
присел на край письменного стола. Штефан остался стоять навытяжку
посреди комнаты, часто сглатывая и глядя во все глаза.
— Так, — уже привычным, ровным голосом сказал
Тудор, складывая руки на колене. — Ну, говори, как ты у капитана
Симеона оказался, когда должен был дома быть, если и правда курс
закончил.
— Я его правда закончил, — буркнул Штефан. — С
отличием. А дома... Был я дома. Недолго только.
— Недолго? Так. И каким же чудом ты на заставе
оказался?
— Я в Вену ехал. На меня по дороге напали. А
пандуры выручили. Ну, я и остался.
— В Вену? — удивился было Тудор, но тут же
кивнул, будто что-то понял. — И как же ты остался?
Штефан угрюмо помолчал, переминаясь с ноги на
ногу, и вдруг решительно бухнул, как в воду с обрыва бросился:
— А мне было некуда возвращаться! Вот и решил,
что после Академии самое место — на военной службе, только в отряд
вписать не успели — не выслужился еще.
— Ладно тебе. Еще как выслужился, — помог ему
Симеон. — Такого пандура поискать, слуджере...
Тудор остановил его движением руки и строго
посмотрел на Штефана.
— Что значит — некуда возвращаться?
— А меня отец из дома выгнал, — залихватски
бросил Штефан в ответ и заломил шапку на затылок. — Мы с ним из-за
политики поссорились, он меня и выгнал. Куда выгнал, я туда и
пошел, вон, можешь капитана и Йоргу спросить, по дороге ли мне с
турками да с фанариотами!
Симеон украдкой покосился на Тудора. Тот
смотрел на парня с таким изумлением, будто первый раз в жизни
видел. Ладно, и что сделает любимый дядька этому поганцу? Небось,
еще и похвалит.
— Так. Поссорились, говоришь? Из-за
политики?
— Ну да, — беззаботно подтвердил Штефан,
откидывая голову и улыбаясь. Симеон у него такую улыбку видал — в
первые дни на заставе, когда парень бродил неприкаянной тенью и
огрызался на каждый чих. Что, черт возьми, тут происходит? А Штефан
продолжал все так же весело: — Ну, ты же его знаешь!
— Знаю, — тяжело уронил Тудор в ответ. —
Значит, ты и ушел, куда гнали?
— Ну да.
— И на заставе ни фамилии не назвал своей, ни
откуда ты взялся?
Симеон кивнул, от всей души не понимая, чего
парень мнется, будто ему углей за шиворот насыпали. А Штефан вдруг
горячо бросился его выгораживать: