Штефан молчал, упрямо нагнув голову. Симеон
только свистел про себя — вот так родня у их Подсолнуха! Великий
бан! Великий логофет! — да недоумевал, чего он прямо не скажет,
отчего его из дома выставили. Хотел даже вмешаться, но тут Тудор
подошел вплотную к Подсолнуху и положил руку ему на плечо.
— Стыдно тебе, боярин Штефан Глоговяну, так
разбрасывать все, что тебе в жизни дано было, — сурово сказал он, и
Подсолнух дернулся, вскинул отчаянные глаза.
— Дядька...
— Мы-то на тебя надеялись, — с укором
продолжил Тудор. — Что побольше будет таких, как ты — и лучше
нашему народу жить станет.
— Дядька Тудор!
— Помолчи, Штефанел. Ты не понимаешь, что ты
на дорогу выкинул, когда из дома сбежал. Ведь сбежал же, так? За
подвигами военными подался, решил, что после выпуска тебе сам черт
не брат?
— Нет, дядька!
— В глаза мне посмотри, — строго приказал
Тудор. — И с каких пор ты врать научился? С тех же, что пить и
дебоширить?
— Я не вру, — взмолился Штефан и поискал
глазами образа. — Вот те кре...
Тудор сбил его руку вниз.
— Не смей! Еще ты богохульничать станешь!
Штефан умолк, уставившись в пол. Тудор
отвернулся, прошел по комнате, хмурясь и не глядя на Симеона. Снова
сел на край стола и опустил голову. Пожалуй, Симеон его сроду таким
огорченным не видел. Разгневанным — не раз, а вот огорченным и
усталым... Ладно, как он непутевых мальчишек уму-разуму учит, тоже
сроду не видал! Кто бы подумать мог, что у слуджера столько
терпения? Да и ласки — то-то Штефан ему на шею бросился, не
раздумывая, привык, видно, поганец. А уж вспомнить, что
рассказывал! И это про слуджера-то?! Чудны дела Твои, Господи!
— Так, — Тудор поднял голову и тяжело
вздохнул, будто принял какое-то решение. — Ступай в соседнюю
комнату, там спальня. Умойся и отоспись, на тебе лица нет. А потом,
если ты хоть чуть-чуть меня сегодня услышал, ты соберешься и
поедешь домой. И если понадобится, попросишь прощения.
Штефан вскинулся, глаза у него округлились от
ужаса.
— Дядька, нет! Я... я не могу! Я не поеду!
— Штефан! — оборвал его Тудор и ударил ладонью
по столу. — Хватит нести вздор! Если с первого раза не понял,
завтра поговорим с тобой, чего стоят положение в обществе и
образование!
Симеон очень хорошо разглядел, как Подсолнух,
до того убитый и растерянный, вдруг сдвинул брови и упрямо наклонил
голову. Глядя на Тудора исподлобья, отчеканил ясным, звонким
голосом: