С детства у маленького ангела было все, что только может пожелать детская душа: белый дворец с тронными залами, библиотека, игровые комнаты, роскошные куклы-рыцари и маленькие игрушечные пони, которых Перль просто обожал. Да и сама жизнь его была радужна и прекрасна, ибо слуги выполняли любой его каприз.
Познание мира любви началось у мальчика с нежных рук матери, одетых в тонкие кружевные перчатки-паутинки. Но когда принцу было три года, эти руки куда-то исчезли. Мальчик долго ходил по дворцу в поисках любимой мамы и в тронной зале обнаружил странную картину. В середине на небольшом возвышении стоял светлый гроб, украшенный венками из красных лилий. Мальчик подошел поближе, взошел по ступенькам вверх и увидел, что там неподвижно лежала его любимая мама.
– Мама, мама! Наконец-то я тебя нашел! – закричал мальчик. Но королева Маргарита не отвечала. Ее белое лицо было неподвижным и каким-то уж слишком серьезным; одетые в кружевные перчатки руки тихо покоились на груди; обычно распущенные волосы были тщательно уложены локонами и теперь лежали на плечах. Дрожь пробежала по тельцу маленького принца. Он понял, что с его горячо любимой мамой случилось что-то страшное и непоправимое. – Мама! – снова закричал принц и стал целовать ее мертвые руки. – Мама! Ты обещала сходить со мной в волшебный лес и показать мне настоящих эльфов! Проснись, мама! – И маленький принц начал покрывать поцелуями безжизненное лицо королевы.
Но до конца узнать о случившемся принц не успел, ибо в тронную залу ворвался управляющий замка по имени Кроун, оторвал мальчишку от тела матери и взял на руки.
– Я накажу того, кто забыл закрыть залу! – прохрипел он и пригрозил кому-то смуглым кулаком. Потом посмотрев на мертвую королеву, он с ужасом заметил, что белые кружевные перчатки на ее руках горели ярким оранжевым пламенем. Держа на руках принца, Кроун своей грубой толстой пятерней затушил пламя, но на его пальцах, словно клеймо, остались следы ожогов.
С тех пор мальчик видел только Кроуна в его неизменном темном камзоле да молчаливых прислужниц, одетых в белые одежды, словно другого цвета на свете и не было. И каждый раз, когда Перль спрашивал, где его мама, они, молча, отворачивались, точно не им был задан этот вопрос. Вскоре принц перестал разговаривать с ними, а потом и вовсе замкнулся в себе, став угрюмым, неразговорчивым и пугливым, ибо в маленькой жизни его не было самого главного – любви.