В России не было ничего похожего. Ещё «Домострой» предписывал: «И нищих, и малоимущих, и бедных, и страдающих приглашай в дом свой и как можешь накорми, напои, согрей, милостыню дай, ибо они заступники перед Богом за наши грехи». В последующие эпохи законодательство продолжило эту традицию. Александр I в указе от 1809 года предусмотрел строгие кары не против бродяг, а против виновных в «несмотрении за ними». Самих же бродяг полагалось препровождать к месту жительства «без всякого стеснения и огорчения».
Каково это видеть современному капитализму!
С нищими странниками уважительно обращались, кормили-поили, слушали их байки. Вспомните «Грозу» Островского…..Это поразительное благолепие особенно выразительно в северных деревнях. Там в сёлах имелись специальные приспособления, облегчающие процесс нищенствования. В домах ставили специальный жёлоб, который выходил из дома с тыльной стороны, где не было окон, чтобы нищего не было видно.
Бродяга стучал клюкой в стену, подставлял мешок, и по жёлобу ему «вслепую» сбрасывали еду. Как тогда говорили, «чтобы бедный не стыдился, а богатый не гордился».
Удивительная психология, обеспечивающая бродягам максимум моральных и физических удобств.
«Русское богатство» в 1879 году писало, что в Новгородской губернии «даже погорельцы не ходят за подаянием, а ждут и уверены, что каждый сам придёт к ним с помощью по силе и возможности». Помещики тоже не оставались в стороне. Так граф П. А. Румянцев предписывает оказывать крестьянам-погорельцам коллективную помощь, поясняя, что её «всякому взаимно ожидать надлежит».
Неудивительно, что количество нищих и бродяг в стране было огромно, что отмечалось иностранными путешественниками ещё в средневековье. В последующие эпохи нищие продолжали составлять немалый процент населения. В конце XIX века 80% нищих составляли профессионалы, для которых попрошайничество было более лёгким, чем работа, способом заработать на пропитание. «В сельской местности существовали целые нищенские гнезда – деревни, все жители которых жили за счёт профессионального нищенства. Доходы опытного нищего определялись в 15—20 рублей в месяц (что равнялось заработку квалифицированного рабочего)».
В Москве с давних пор было ходовым слово «пожарники», хотя имело совсем другое значение, отличное от общепринятого. Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву семьями. Бабы с ребятишками ездили в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или села. Некоторые из них покупали особые сани, с обожжёнными концами оглоблей, уверяя, что только сани и успели вырвать из огня. «Горелые оглобли», – острили москвичи, но всё-таки подавали».