Хремил:
– Ну, наконец, ушла от нас проклятая! Теперь скорей возьмём с собой мы Плутоса. И поведём – положим в храм Асклепия.
Я поясню, что этот чудо врач древности Эскулап – Асклепий (др.-греч. «вскрывающий») – в древнегреческой мифологии – бог медицины и врачевания. Был рождён смертным, но за высочайшее врачебное искусство получил бессмертие. Видимо во времена Аристофана он был ещё смертным.
Далее в эписодии первом (сцене первой) Аристофан даёт не вполне дружескую беседу между Хремилом и Блепсидемом, который мучается мыслью:
– В чем дело тут? Каким же это способом разбогател Хремил внезапно?
Что он, в удаче, все ж друзей к себе зовёт!
В стране у нас ведь это не в обычае!?
Так и хочется мне этот же вопрос задать и себе……?
Поэтому и неверующий друг пытается выведать, каким образом его товарищ смог так много украсть, что Людей порядочных, и нравственных, и честных в состоянии наделить богатством может.
Блепсидем:
– Неужели же? Так много ты украл?
Хремил:
– Нисколько, о глупец, когда богатство я имею!
Блепсидем:
Ты? Какое?
Хремил:
– Бога Плутоса!
Блепсидем:
Где ж он?
Хремил (указывая на дом)
– Да там.
Блепсидем
– Так он и вправду слеп?
Хремил
– Слепой, клянусь тебе.
Блепсидем:
– Вот то-то он ко мне совсем не заходил!?
Хремил
– По милости богов, зато теперь придёт!
Блепсидем
– А может быть, к нему врача бы нам позвать?
Хремил:
– Какой же врач найдётся в нашем городе? Вознагражденья нет – так и леченья нет.
Удивительное дело (моя ремарка): Сколько лет прошло, а сложные операции и сейчас на вес золота.
Но Блепсидем не отчаивается:
– Поищем! (Обводит взглядом зрителей.)
Хремил
– Конечно, так. Но я придумал лучшее: Давай его положим в храм Асклепия.
В моей транскрипции – положим в относительно бесплатный стационар. И они было отправились к Эскулапу, но обоих их останавливает торопливо идущая старуха страшного вида, в лохмотьях.
Старуха (свирепо):
– На дерзкое, преступное, безбожное дерзнувшие, людишки вы несчастные, – Куда? Бежать? Нет, стойте!
Вас, жалкие, я погублю безжалостно: Дерзнули вы на дерзость нестерпимую, какой никто и никогда не пробовал. Ни человек, ни бог.
За то – погибнете!
Не знаю, как вам, а мне эта сцена напоминает современное церковное проклятие! Поэтому сочувствую
Хремилу, который (собираясь с духом):
– Да кто же ты? Бледна, как привидение…
– Я – Бедность, та, что с вами много лет живёт!