И так на любую тему.
Народ на судне кучкуется по работе, возрасту или по интересам. Механики пьют чай и что покрепче в своей компании. Из машины (ямы) редко на поверхность выплывает какой-нибудь конфликт.
Штурмана более на виду и капитан их чаще притирает.
Матросы дружат с матросами, мотористы (маслопупы) с мотористами.
Капитан общается со старшим механиком и старпомом. Поскольку мой босс, Иван Игнатьевич, в отцы мне годился, я попал в компанию второго и третьего помощника.
Вторым помощником был Ермаков Александр Николаевич. Высокий, с круглым лицом и некоторым избытком веса. Ему было двадцать шесть лет и Ермаков не обижался, когда его называли Шурой. Ревизор был дальним родственником капитана. Мастер был женат на его сестре. Это было кстати. Шура мог зайти к родственнику и по большой нужде выпросить бутылку из представительского фонда.
В Кильском канале мы простояли две недели. Это был подарок судьбы. Навели порядок в своём хозяйстве и, как сказал начальник, убрали сопли и зализали раны.
– Хорошо вам, радистам, – говорил матрос Гриша Залыгин, – всё время в тепле. И мухи не кусают.
– Кто на кого учился, – отвечал я.
Капитан, Леонид Павлович Нестеров, заглядывал в радиорубку только по делу – подписать вахтенный журнал, отдать РДО для передачи или позвонить в пароходство групповому диспетчеру.
Для телефонии у нас была станция космической связи. Её звали «Волна-С». Начальник прозвал её капризной стервой, проституткой и вообще бич.
Будь она моей женщиной, я бы убил её через три дня. Или выгнал из дома. Без денег, кредитки и босую. Обычно молчаливая, она внезапно выдавала загадочные реплики. Причём, на двух языках – на русском, и на английском. Я благодарил бога, что она не знает китайского.
Словарный запас был не больше, чем у Эллочки-людоедки из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.
Мы хотели добиться от неё того же, чего и Коля Остен-Бакен от польской красавицы Инги Зайонц. Мы добивались любви.
У моего начальника не хватало терпения беспрерывно давить на кнопку «Запрос», чтобы зацепиться за спутник.
Я подначивал его:
– Игнатьич, вы нажимаете кнопу не тем пальцем. Она любит, когда средним.
Босс раздражённо фыркал и уступал мне кресло у пульта.
«GA?» – говорила Волна на-английском с ощутимым украинским акцентом.
Короткое слово «GA» означало готовность выполнять команды. Мы не сразу полюбили друг друга. Я подлизывался к ней как мог – баловал контакты медицинским спиртом, смазывал гироскопы баварским маслом, а в блоке питания установил персональный кулер.