После уроков собрались в актовом зале.
– Кто будет Софьей? – спросил Олег заметно поредевший класс. Кто-то успел уже смотаться.
– Я могу, – нерешительно подняла руку Даша.
– Хорошо. Фамусова? Есть желающие?
– А ты назначай, так быстрее будет, – подал идею Сашка. – Нам все равно, мы тебе и княгиню сыграем и служанку, если скажешь. Я могу быть Лизанькой.
По рядам прокатились редкие смешки.
– Кто хочет быть Фамусовым?
В этот момент дверь открылась, и вошел запоздавший Паша. Его вызывала классная прорабатывать за неуспеваемость.
– Я буду папашкой. А кто дочка?
Даша подняла руку.
– Согласен на такую дочку. А кто гад Молчалин?
– Ну если уговорите, то я буду, – отозвался Сашка с последнего ряда.
Накануне он поссорился с Дашей, а поскольку дополнительные нагрузки в виде спектакля его не интересовали, то присутствовал на собрании из «глупого чувства солидарности», как он сказал Олегу.
– Кто тебя должен уговаривать? – не понял Паша.
– Наверное, я, – Даша хмыкнула и отвернулась.
– Так я не понял? – нахмурился Олег. – Ты будешь или нет?
– Да буду, буду. Я забыл, а кто Лизанька, к кому я должен приставать?
– Подруга Даши, Женя Кудрявцева.
– Сойдет.
– Я тебе дам сейчас, сойдет, – возмутилась Кудрявцева, – совсем обнаглел уже.
Пока все не поругались, быстренько разошлись по домам.
Ухрина, как ни странно, от участия в пьесе отказалась. Видимо, не нашла себе подходящей роли. Олег предложил ей княгиню, никак не меньше, та только скривила губы и ушла. «Фрейлины» тоже не выразила желания даже чем-то помочь, чем разозлили Олега не на шутку. Пришлось все делать самим. Распечатали слова, украсили сцену. Даша хорошо рисовала, и на склеенном ватмане в полный рост изобразила двух дам будто шепчущихся.
Репетировали после уроков каждый день. Саша путался в словах. Тогда придумали ему папку, чтобы он с ней все время ходил, и доставал оттуда листки.
Пьесу приурочили ко дню рождения Грибоедова в январе. Но показать ее решили дважды: перед Новым годом для старшеклассников, а в январе для всех желающих.
За время подготовки к спектаклю Олег особенно сблизился и с Сашкой, и с Дашей, не говоря уже о Паше. На премьере чуть не лопнули от смеха. Очень забавно было смотреть на троечника Пашку, когда он с жаром читал, обращаясь в угол, где собрались учителя:
Ученье – вот чума, ученость – вот причина,