О самом Когево информация была скупа: несколько статей на желтых порталах. Несколько самопально снятых видео на Youtube. Статьи ясности не привнесли. Я только понял, что в Когево лучше не выходить на улицу после заката солнца, что не все местные жители адекватны, и в заповедник лучше не соваться. Про новых моих работодателей – КИЭй и директора – некоего Привалова А. И. – информации не было.
Я вздохнул, вглядываясь в густую промозглую ночь на подъезде к областному центру.
Их было так много, этих непонятных работодателей.
Еще один погоды не сделает.
Вокзал был пустынный, с закрытыми дверями. Я постучался и, когда вышел заспанный охранник, попросился в зал ожидания.
– В гостиницу иди, – буркнула недружелюбная сонная туша.
– В гостиницу нельзя, мне поезд на Когево главное не пропустить!
Туша испуганно заморгала и открыла дверь.
– Ну, заходи. Не курить только. Разбудить?
– Да нет, спасибо, я спать не буду.
– А чо ты в Когево? По делам?
– На работу.
– Ну смотри.
Туша удалилась.
§§§
В 4:55 перрон, у которого стоял поезд на Когево, представлял собой прекрасно залитый, ровный каток. Я с трудом доковылял до ближайшего вагона, у которого возился мужик в форме. Вагонов было всего два. Я еще никогда не видел такой короткой электрички.
– Двери-то откроете? – спросил я.
Мужик уставился на меня недобро. От него пахло застарелым куревом и селедкой с луком.
– Ну открою. Я щас разожму двери, и по вагонам пойду. По перрону и двух вагонов не пройдешь.
Мужик с силой разжал двери. Мы вскарабкались по лестнице вверх.
Из кармана мужик достал коробку папирос «Табачок». Я таких не видел лет двадцать. Как будто открылся временной портал и меня вновь забросило во Вшов Городище…
…Наш пропитой сосед сидит на завалинке. В пожелтевшей от курева руке дымится бессчетная папироса… груда лузги под ногами…
– А не оштрафуют? – спросил я в тамбуре.
– А кому штрафовать? – пыхнул «Табачком» мужик. – Я же – машинист. Я всегда курю. Нам через Когу ехать, там мост разводной. Если там ледяной дождь был, всё – кранты! Заклинит механизм – полетим в Когу вместе с вагонами.
Снизу по лестнице начала карабкаться бабка со сплющенным лицом. Сзади нее на льду, скупо освещенные вокзальным фонарем, громоздились пакеты, кульки и мешочки.
– Ты куда набрала-то столько? – спросил машинист. – Сейчас отправляемся.