Его арестовали, и он стал предателем. О нём подробнее будет идти речь ниже.
Убийцей предателей называли Андрея Преснякова (1856-1880),. Он был студентом Петербургского учительского института. В 1875 году учёбу бросил. Работал слесарем на заводе Голубева в Петербурге. Там начал свою революционную деятельность. Вместе со Степаном Халтуриным участвовал в создании рабочих кружков в столице. В 1877 году убил осведомителя Департамента полиции Н. А. Шарашкина.
Арестован в Петербурге 4 октября 1877 года. 17 апреля 1878 года бежал из Коломенской полицейской части. А. Хотинский с кастетом в руках вместе с А. Квятковским и, вероятно, А. Михайловым отбили Преснякова у жандармов и умчали на знаменитом Варваре – «революционном коне», который в 1876 году увез из тюремного госпиталя Петра Кропоткина, а в 1877 году – бежавшего из тюрьмы В. С. Ивановского. Укрывала Преснякова после побега Александра Константиновна Семенская в своем имении Тургановичи неподалёку от города Барановичи. После этого он уехал за границу.
В марте 1879 года вернулся в Россию, присоединился к народовольцам. 3 февраля 1880 года убил А. Я. Жаркова, выдавшего нелегальную типографию. Вот что писала по этому поводу член «Народной Воли» Валентина Дмитриева: «Андрей убил Жаркова, который бывал в нашей саратовской компании. Об этом факте он рассказывал совершенно хладнокровно, нисколько не волнуясь, как будто речь шла о самом обыкновенном деле, и только глаза чуть-чуть поблескивали. Убил он его на Неве, в глухом месте, где-то около Охты; пригласил для важных переговоров, а когда убедился, что за ними никто не следит, взял Жаркова за шиворот и объявил ему, что предательство его обнаружено, и что партией он приговорен к смерти. Маленький, хилый Жарков даже не сопротивлялся; он молча выслушал приговор и молча покорился своей участи. Застрелив его, Пресняков спокойно удалился, и только через несколько дней труп Жаркова был найден на льду Невы.
Признаюсь, этот рассказ произвел на меня жуткое впечатление, и я спросила Преснякова:
– Неужели вы не чувствовали никакой жалости, когда стреляли в Жаркова?
Пресняков пожал плечами.
– Причём тут жалость? Ведь убиваем же мы вредных животных, а шпион – это самое вредное животное в мире. Вы подумайте, сколько зла наделал бы этот Жарков, если бы остался жив, сколько народу из-за него пропало бы в тюрьмах, на виселице, на каторге. Нет, тут уж не до жалости; тут одно: либо он, либо мы» (Дмитриева В. И. Так было. Воронеж, Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2015).