– Папа, когда я была в деревне, – Гути отвела отца за руку в сторону. – Ко мне заглянул русский солдат. Он долго смотрел на меня, но пожалел, он не стал в меня стрелять, папа. Он ушел из нашего дома, и я слышала, как он сказал всем, что в доме никого нет. Вы и его тоже убьете?
– Мы, дочка, заманим всех в горное ущелье, – строго ответил отец. – А там все будет так, как решит Всевышний. Если будет угодно Аллаху, то ничего не случится с этим солдатом.
– А нельзя не убивать их? – чуть не плача, спросила Гути.
– Дочь, ты же знаешь, сколько они убили твоих ровесников?! Женщин и детей, стариков! Они пришли к нам, как кровожадные звери, и не щадят никого! Кровь за кровь! Думай, дочь, что ты говоришь!
Девочка умоляюще посмотрела на отца, но он не отреагировал на её немой укор, и она печально опустила глаза в пол, покрепче прижав куклу к себе, словно та разделяла её боль. Гути залезла на кровать и, беспомощно сжав губы, молчала много часов подряд. Ей так сильно хотелось плакать. Ни одной, даже самой крошечной частичкой своего существа она не желала, чтобы смерть настигла доброго русского солдата, который пожалел её.
Вскоре мужчины собрали совет, долго обсуждали, переставляли на карте схематические знаки, что-то чертили, высчитывали и в итоге разработали план мести: заманить русских солдат в ущелье у горного ручья и перестрелять всех до единого. Наблюдательная Гути слышала разговор взрослых и, осознавая, что русскому воину грозит смертельная опасность, детским умишком прикидывала, что предпринять.
Спозаранку, как только все ушли по своим взрослым делам, Гути тайком покинула дом. Сначала она крадучись пробиралась вдоль каменистого ограждения, а потом очень быстро бежала, путаясь ногами в юбке. Её отсутствия не должны были заметить, да и не заметили, так как все занимались подготовкой к военной операции.
Гути прибежала на берег реки, шепча слова молитвы, она желала, чтобы её спаситель выжил, и чувствовала, что каким-то образом сможет ему помочь. Нервное напряжение, на которое девочка в силу юного возраста не обращала внимания, бросало её то в жар, то в холод. Время от времени ей казалось, что нечто огромное и очень сильное распирает её изнутри, вырываясь наружу, в пространство, через все клеточки, через поры кожи, через рот и нос вместе с выдохами и всхлипами. По ощущениям где-то глубоко в груди, словно из необъятного водохранилища, устремились по артериям потоки крови и пульсировали в висках так, словно могли ускорить движение всего сущего в мире. Гути не знала, что именно с ней происходит, но верила, что это что-то необыкновенное. Она забралась в заросли кустарника и, укрывшись в них, притихла. Ей хотелось, чтобы солдат опять предстал перед ней, а она смогла предупредить его об опасности, но его все не было.